Поступки во имя любви - [95]
– Да.
– Обычно вы ложитесь спать в нормальное время?
– Около одиннадцати.
– Вы засыпаете и потом просыпаетесь или вы не можете заснуть?
– И то и другое, – ответила она. – Иногда я сплю в течение часа, а потом просыпаюсь, в другие ночи я долго лежу без сна.
– Понимаю, – врач записал еще что-то. – Вы принимали какие-то меры, чтобы исправить положение? Теплое молоко перед сном, травяной чай, теплая ванна или что-то в этом роде?
Энн покачала головой:
– В прошлом я принимала травы, но они никогда мне не помогали. Думаю, мне нужно кое-что посильнее.
Врач придвинул к себе рецептурные бланки.
– Я выпишу вам снотворное на две недели. Я не предлагаю вам принимать таблетки до конца этого срока, пейте до тех пор, пока не восстановится нормальный сон. Попробуйте выпить таблетки три вечера подряд, на четвертый день сделайте перерыв и посмотрите, как это подействует.
Он протянул ей рецепт.
– Спасибо, – поблагодарила Энн, сложила рецепт и открыла сумочку.
– И попробуйте снизить уровень стресса там, где это возможно, – добавил врач. – Я понимаю, что у вас сейчас трудное время, но все же давайте себе передышку. Не берите на себя обязательства, если вы не обязаны этого делать. Побалуйте себя.
Побалуйте себя. Как будто шоколадный батончик или новое платье ей помогут. Он ничего не понимает. Энн закрыла сумочку и встала.
– Спасибо, – повторила она, снимая жакет со спинки стула.
– Берегите себя, – сказал врач, когда она открывала дверь.
– Что ты делаешь?
Одри резко развернулась, едва не свалившись со стремянки.
– Кевин! Я не слышала, как ты подошел, – она указала на подвесную корзину. – Я снимаю ее на зиму, – объяснила она. – Я высыплю из нее землю и поставлю в сарай до весны.
– Мы завтра поедем на озеро, – объявил он, – если будет жарко.
Одри посмотрела на вечереющее небо, на котором появились розовые полосы.
– Думаю, тебе повезет. Видишь эти полосы на небе? Они означают, что завтра, возможно, будет хороший день.
– Мы возьмем с собой розовый лимонад, куриные крылышки и яблоки, но только не зеленые.
– Ммм, звучит вкусно. Я люблю куриные крылышки.
– Я буду плавать, – сказал Кевин, не сводя глаз с Долли, которая пыталась пролезть через живую изгородь, – если вода не будет слишком холодной.
– Очень хорошо. Плавать приятно. Долли! – резко добавила Одри. – Прекрати немедленно!
– У меня новые плавки для купания, – сообщил Кевин, – голубые с красной полоской.
Одри улыбнулась:
– Звучит хорошо. Я говорила твоей маме, что собираюсь когда-нибудь отвезти Долли на озеро.
– Она может плавать? – Он с сомнением посмотрел на щенка.
– О, я уверена, что может. Думаю, все собаки любят воду. А если она не захочет войти в воду, мы просто погуляем по берегу.
– Сейчас я должен идти, – Кевин развернулся и направился к задней двери.
Одри смотрела, как он уходит своей странной походкой, крепко прижав локти к бокам. Уже не в первый раз она задумалась о том, что с ним станет, если что-то случится с Полиной. Кто возьмет его к себе? Кто захочет нести ответственность за взрослого мужчину, навсегда оставшегося ребенком?
Она сняла подвесную корзину с крючка и осторожно спустилась вместе с ней по ступенькам. Перевернув корзину над компостной кучей, Одри вытрясла из нее землю и остатки растений. Погода в самом деле сошла с ума, если завтра будет настолько тепло, чтобы купаться. Скоро конец октября, почти зима.
Одри поставила пустую корзину на полку в сарае рядом с банками с остатками краски и старыми цветочными горшками, как раз над аккуратно сложенными брикетами торфа.
Потом, сколько бы она ни пыталась, Одри так и не смогла вспомнить, что она сказала Кевину в конце их разговора.
Майкл дождался, когда они доели рыбный пирог и Кармел начала собирать пустые тарелки.
– Подожди с этим, пожалуйста, – попросил он. – Есть кое-что, о чем я должен с тобой поговорить.
Она с тревогой посмотрела на него.
– Что-то случилось?
– Просто присядь на минуту.
Кармел осторожно опустилась на краешек стула.
– Вы на что-то сердитесь?
Майкл покачал головой:
– Это другое…
– Барри что-то натворил у вас в магазине?
– Не перебивай меня, – раздраженно сказал Майкл. – Речь совершенно о другом.
Он сунул руку во внутренний карман и вытащил коричневый конверт.
– Сегодня пришли результаты. Все подтвердилось. Этан был отцом Барри.
– О… – ее лицо сморщилось, покраснело, она уронила голову на руки и тихонько заплакала. Майкл сообразил, что действовал слишком резко. Не надо ему было вот выпаливать новости, но он иначе не умел. Он перевел взгляд на Барри. Тот с тревогой смотрел на мать.
– Все в порядке, – Майкл не знал точно, к кому из них он обращается. – Все в порядке.
– Я говорила вам, что это Этан, – сквозь всхлипывания пробормотала Кармел, руки приглушали ее слова. – Но вы не стали меня слушать.
Майкл протянул руку и неловко потрепал Барри по волосам.
– Все хорошо, – успокоил он малыша, – твоя мама просто немного удивилась, и только.
Кармел встала, ее стул с грохотом проехал по плиткам пола.
– И ничё я не удивилась, – парировала она. Слезы все еще текли по ее лицу. – Я знала.
Девушка прошла через кухню, оторвала себе бумажное полотенце, уткнулась в него лицом и шумно высморкалась.
Наши жизни выписаны рукой других людей. Некоторым посвящены целые главы. А чье-то присутствие можно вместить всего в пару строк – случайный попутчик, почтальон, продавец из булочной, – но и они порой способны повилять на нашу судьбу. Хелен и Сара встретились на мосту, когда одна из них была полна желания жить, другая же – мечтала забыться. Их разделяли десяток лет, разное воспитание и характеры, но они все же стали подругами, невидимыми друзьями по переписке, бережно хранящими сокровенные тайны друг друга. Но что для Хелен и Сары на самом деле значит искренность? И до какой степени можно довериться чужому человеку, не боясь, что однажды тебя настигнет горькое разочарование?
Трагическая, ничем не оправданная гибель Финна Дарлинга стала своеобразной точкой отсчета для трех главных женщин его жизни — жены, матери и приемной дочери. Как ни странно, связующим звеном в этом трио оказалась семнадцатилетняя Уна, пережившая за свою недолгую жизнь достаточно, чтобы, несмотря на горести, идти вперед с высоко поднятой головой. Мо, Уне и Дафнии предстоит непростой год, но даже в самых тяжелых обстоятельствах можно отыскать луч надежды. То, ради чего стоит жить и творить добрые дела.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
Кира живет одна, в небольшом южном городе, и спокойная жизнь, в которой — регулярные звонки взрослой дочери, забота о двух котах, и главное — неспешные ежедневные одинокие прогулки, совершенно ее устраивает. Но именно плавное течение новой жизни, с ее неторопливой свободой, которая позволяет Кире пристальнее вглядываться в окружающее, замечая все больше мелких подробностей, вдруг начинает менять все вокруг, возвращая и материализуя давным-давно забытое прошлое. Вернее, один его ужасный период, страшные вещи, что случились с маленькой Кирой в ее шестнадцать лет.
Книга первая. Посвящается Александру Ставашу с моей горячей благодарностью Роман «Дискотека» это не просто повествование о девичьих влюбленностях, танцульках, отношениях с ровесниками и поколением родителей. Это попытка увидеть и рассказать о ключевом для становления человека моменте, который пришелся на интересное время: самый конец эпохи застоя, когда в глухой и слепой для осмысливания стране появилась вдруг форточка, и она была открыта. Дискотека того доперестроечного времени, когда все только начиналось, когда диджеи крутили зарубежную музыку, какую умудрялись достать, от социальной политической до развеселых ритмов диско-данса.
Книга вторая. Роман «Дискотека» это не просто повествование о девичьих влюбленностях, танцульках, отношениях с ровесниками и поколением родителей. Это попытка увидеть и рассказать о ключевом для становления человека моменте, который пришелся на интересное время: самый конец эпохи застоя, когда в глухой и слепой для осмысливания стране появилась вдруг форточка, и она была открыта. Дискотека того доперестроечного времени, когда все только начиналось, когда диджеи крутили зарубежную музыку, какую умудрялись достать, от социальной политической до развеселых ритмов диско-данса.