Поступки во имя любви - [72]
Кармел всегда мыла посуду, протирала тряпкой пол, вытирала стол. В ванной всегда было чисто, полотенца висели на вешалке, никаких луж, никаких волос в сливе. В какой-то момент своей жизни она научилась делать все правильно.
– Утром в магазин заходила моя дочь, – сказал Майкл. – Она не слишком обрадовалась, увидев там Барри.
Вилка Кармел застыла на полпути к губам.
– Она была недовольна? Вы рассказали ей о нас?
– Рассказал.
– Ваша дочка хочет, чтобы вы нас выгнали?
Майкл фыркнул.
– Это не ей решать, – отрезал он. – Вы уйдете только тогда, когда я вам об этом скажу, и ни минутой раньше.
Девушка положила вилку на тарелку.
– Когда придет результат теста, вы выгоните нас, – сказала она.
Майкл прямо посмотрел ей в глаза.
– Думаю, что нам следует дождаться и узнать, что показал анализ.
Кармел опустила взгляд на тарелку, но не попыталась доесть то, что там оставалось. Майкл ждал, продолжение явно должно было последовать.
– Вы просто никогда меня об этом не спрашивали, – произнесла Кармел низким голосом, – вы ни разу не спросили, пытаюсь ли я найти работу.
Ее голос дрогнул на последнем слове.
Майкл выпил воды, мысленно приказывая ей не плакать. Он плохо переносил слезы.
– А ты ищешь? – спросил он.
– Каждый божий день, – быстро ответила Кармел, на мгновение прижав ладони к глазам. – Каждый божий день я захожу в магазины, кафе и в любое место, где могла бы быть для меня работа. Но мне или сразу отвечают «нет», или дают анкету для заполнения.
– И что ты делаешь с этими анкетами?
Она подняла плечи.
– Выбрасываю. Они мне ни к чему. Я не могу заполнить анкету.
Майкл с досадой вздохнул и отложил столовые приборы.
– Когда ты бросила школу?
– В пятнадцать.
Как же она сумела проучиться десять лет и так и не научиться читать? Как бы она ни коверкала грамматику и произношение, она не показалась ему тупой.
– Ты когда-нибудь работала?
Кармел покачала головой.
Майкл поднял глаза и посмотрел на потолок кухни.
– Что ж, ты не простой вариант, но это не значит, что никто не возьмет тебя на работу.
– Но даже если у меня будет работа, то куда я дену Барри?
– Да, остается Барри, – согласился с ней Майкл, задумчиво глядя на мальчика.
Но она все равно должна продолжать поиски работы. Каким бы ни оказался результат теста, ей потребуется какая-то работа. Надо пока сосредоточиться на этом, остальными вопросами они займутся позже.
– Вот что я тебе скажу, – Майкл снова взялся за нож и вилку. – В следующий раз, когда тебе дадут анкету, принеси ее сюда, я посмотрю.
Это его ни к чему не обязывает. Он не дает ей никаких обещаний.
Кармел кивнула.
– Договорились?
– Ага.
Они снова принялись за еду, но в воздухе осталось много того, чего они так и не сказали друг другу.
Неделя четвертая:
12 – 18 октября
Пятница
– Мне нужны новые шнурки для кроссовок, – сказал Дес, роясь в ящике, куда складывали все то, чему больше нигде не находилось места.
– А что не так со старыми? – спросила Фиона, отправляя в посудомоечную машину все то, что надо было вымыть после завтрака.
– Они грязные.
– Ну едва ли это…
Дес вытащил белые шнурки.
– Эти слишком короткие.
Фиона посмотрела на него с некоторым раздражением.
– Значит, купи новые шнурки в обеденный перерыв.
Для человека, которому совершенно наплевать на свой внешний вид, он что-то слишком беспокоится из-за шнурков для кроссовок.
– Можешь зайти в магазин «У Кейси», он в двух шагах от твоего гаража.
Дес закрыл ящик и ничего не ответил.
– Ты нашел свои спортивные штаны? – спросила Фиона.
– Ага, – муж легко поцеловал ее в щеку. – Увидимся вечером. Хорошего тебе дня.
После его ухода Фиона убрала все, что осталось от завтрака, и протерла пол. Тошнота, которую она почувствовала, проснувшись, отступила, возможно, благодаря нескольким ложкам хлопьев. Но все равно, мысль о целом рабочем дне в младшей школе не казалась ей привлекательной.
К тому же шел проливной дождь. Когда Фиона ехала на работу, «дворники» едва успевали смахивать с ветрового стекла потоки воды, а она вернулась мыслями на восемь лет назад.
Дес был ее первым настоящим бойфрендом. Они встретились в ночном клубе в тот самый день, когда ей исполнился двадцать один год. Он в это время был учеником в автомастерской в Лимерике. Она не могла похвастаться какой-либо любовной историей. Ну да, Фиона кое с кем встречалась, но ни один из ее бойфрендов не заявлял о неземной любви к ней, и их неотвратимый уход ни разу не оставил ее с разбитым сердцем.
Фиона сочла Деса несколько опасным с этими его темными глазами и неожиданной нервной улыбкой. Ее не заботило то, что он никогда не учился в колледже и читал только спортивные разделы в таблоидах. Какое это имеет значение, когда любишь? А Фиона вскоре после того, как они стали парой, очень быстро поняла, что любит Деса. Осознание этого ее удивило и наполнило радостью.
Она держала это при себе, чувствуя, что, признавшись в этом слишком быстро, она его потеряет. Фиона решила дождаться, пока он сам скажет ей о своей любви. Но ей исполнилось двадцать два, и ничего подобного она не услышала. Тогда она решила рискнуть и сказать ему о своих чувствах. К ее огромному облегчению и восторгу, Дес заявил, что чувствует то же самое.
Наши жизни выписаны рукой других людей. Некоторым посвящены целые главы. А чье-то присутствие можно вместить всего в пару строк – случайный попутчик, почтальон, продавец из булочной, – но и они порой способны повилять на нашу судьбу. Хелен и Сара встретились на мосту, когда одна из них была полна желания жить, другая же – мечтала забыться. Их разделяли десяток лет, разное воспитание и характеры, но они все же стали подругами, невидимыми друзьями по переписке, бережно хранящими сокровенные тайны друг друга. Но что для Хелен и Сары на самом деле значит искренность? И до какой степени можно довериться чужому человеку, не боясь, что однажды тебя настигнет горькое разочарование?
Трагическая, ничем не оправданная гибель Финна Дарлинга стала своеобразной точкой отсчета для трех главных женщин его жизни — жены, матери и приемной дочери. Как ни странно, связующим звеном в этом трио оказалась семнадцатилетняя Уна, пережившая за свою недолгую жизнь достаточно, чтобы, несмотря на горести, идти вперед с высоко поднятой головой. Мо, Уне и Дафнии предстоит непростой год, но даже в самых тяжелых обстоятельствах можно отыскать луч надежды. То, ради чего стоит жить и творить добрые дела.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
Рассказы повествуют о жизни рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции. Герои болгарского писателя восстают против всяческой лжи и несправедливости, ратуют за нравственную чистоту и прочность устоев социалистического общества.
Школьники отправляются на летнюю отработку, так это называлось в конце 70-х, начале 80-х, о ужас, уже прошлого века. Но вместо картошки, прополки и прочих сельских радостей попадают на розовые плантации, сбор цветков, которые станут розовым маслом. В этом антураже и происходит, такое, для каждого поколения неизбежное — первый поцелуй, танцы, влюбленности. Такое, казалось бы, одинаковое для всех, но все же всякий раз и для каждого в чем-то уникальное.
Кира живет одна, в небольшом южном городе, и спокойная жизнь, в которой — регулярные звонки взрослой дочери, забота о двух котах, и главное — неспешные ежедневные одинокие прогулки, совершенно ее устраивает. Но именно плавное течение новой жизни, с ее неторопливой свободой, которая позволяет Кире пристальнее вглядываться в окружающее, замечая все больше мелких подробностей, вдруг начинает менять все вокруг, возвращая и материализуя давным-давно забытое прошлое. Вернее, один его ужасный период, страшные вещи, что случились с маленькой Кирой в ее шестнадцать лет.