Поступки во имя любви - [64]
Они купили их на присланные им сто шестьдесят евро. Зарек радовался тому, что полками будут пользоваться все, но сожалел о том, что они не купили нечто более легкомысленное, барбекю, к примеру, или садовые качели, на которых родители могли бы наслаждаться теплыми вечерами. «Дела у Пилар и Антона идут хорошо, – продолжал писать Зарек. – Несколько дней назад Пилар нашла на улице десять евро и купила кофейный торт, который мы все вместе и съели. Торт был вкусный, но он не идет ни в какое сравнение с твоим маковым рулетом, мама».
Накануне вечером Антон приготовил рыбное блюдо, что-то среднее между супом и рагу, которое, по его словам, готовили только в Бретани. Он был первым французом, которого Зарек встретил в своей жизни. Антон не только готовил восхитительную еду, но еще играл на гитаре и пел печальные французские песни. Слова этих песен звучали так, словно их окунули в мед. «Я был рад получить фото Беаты с новой стрижкой. Короткие волосы идут ей больше, как мне кажется».
Зарек закончил письмо и добавил банковский перевод. О занятиях рисованием он не упомянул. Это был наименьший из двух секретов, которые он скрывал от своих родителей, и он мучил его куда меньше, чем большой секрет.
Барри сидел на стуле за прилавком. Майкл поставил стул в угол, чтобы убрать его с дороги. Первый час он почти не шевелился, наблюдая за Майклом из-под своей слишком длинной челки, поворачиваясь каждый раз, когда открывалась дверь магазина, разглядывая покупателей немигающими глазами. Раскрытая книга лежала у него на коленях, но мальчик в нее не заглядывал и упорно сосал большой палец.
Поначалу Майкл почти не обращал на него внимания, занятый своими обычными для утра понедельника делами. К тому же ему не хотелось нервировать малыша, тот и так наверняка переживал, что его разлучили с матерью. Кое-кто из покупателей спрашивал у Майкла про мальчика, и он отвечал, что присматривает за ребенком друга. Говорил это Майкл таким тоном, что отбивал охоту задавать еще какие-то вопросы.
К десяти часам Майкл решил, что у Барри было достаточно времени, чтобы привыкнуть к новой обстановке. Он дождался, пока магазин опустел.
– Это мой магазин, – небрежно сказал Майкл, облокачиваясь на прилавок в добрых шести футов от мальчика.
Нет ответа.
– Здесь продается все для домашних питомцев.
Снова молчание.
– А ты знаешь, кто такой домашний питомец? – спросил Майкл, и Барри покачал головой.
– Это животное, которое живет в семье, кошка, или собака, или рыбка. Вот как эти рыбки, – он указал на единственный аквариум у стены, в котором плавало около дюжины золотых рыбок. – Видишь, как они плавают туда-сюда?
Барри повернулся к аквариуму и торжественно посмотрел на них. Вполне вероятно, что значения слова «семья» он тоже не знал. Майкл указал на книгу, лежавшую у малыша на коленях.
– У тебя есть другие книжки?
Мальчик снова покачал головой.
Майкл ушел в заднюю комнату и вернулся со своим рюкзаком. Он поставил его на прилавок и достал одну из книг, которые принес из дома.
– Видишь эту? – спросил Майкл, поднимая книгу повыше. – Она о паровозе.
Барри вытащил палец изо рта.
– Паровозик Томас, – прошептал он, глядя на картинку на обложке.
Майкл удивился:
– Верно. Ты его знаешь?
Барри еле заметно кивнул:
– Я видел его по телику.
Майкл подавил желание поправить его.
– Хочешь посмотреть картинки?
Барри снова кивнул и взял книгу.
Майкл делал только то, что сделал бы любой на его месте. Детей нужно стимулировать, чтобы они выросли и приобрели хоть какие-то знания. Он бы точно так же повел себя с любым другим ребенком, особенно таким молчаливым, как этот мальчик. Это неестественно для детей молчать все время.
Он увидел, как белокурая голова склонилась над книжкой, услышал легкий шорох страниц и быстрое дыхание своего подопечного.
Дверь распахнулась, и Майкл с облегчением повернулся навстречу покупателю.
Энн пересчитала их второй раз. Опять получилось пятьдесят семь. Не пятьдесят шесть, чтобы ровно разделить на семь дней, а пятьдесят семь, количество, которое ровно не делилось никак.
Она взяла одну маленькую, покрытую шоколадом сферу, поднесла к носу и вдохнула сладкий солодовый аромат. Если она сейчас ее съест, то их останется пятьдесят шесть, и она сможет положить коробку в шкаф до следующей среды и всю следующую неделю есть по восемь конфеток в день.
Энн держала лакомство в ладони и говорила себе, что это ерунда, это всего лишь один шоколадный шарик. «Съешь ее, – приказала себе Энн. – Избавься от нее, и у тебя останется нужное число».
Но это так не работало.
Она вернула конфету в коробку и хорошенько закрыла крышку. Завтра вечером она отнесет эту коробку на занятия по рисованию и отдаст конфеты Мег. Если та спросит – а подруга обязательно спросит, ведь она знает, как Энн любит шоколадные шарики «Мальтизерс», – она скажет, что разлюбила их. И если в следующий раз кто-нибудь снова подарит ей коробку этих конфет, она сразу же ее кому-нибудь отдаст.
Ничего страшного, она прекрасно обойдется без них. Самое главное – это не отступать от плана.
Вторник
Может быть, Оуэн захочет встретиться с Чарли в выходные —
Наши жизни выписаны рукой других людей. Некоторым посвящены целые главы. А чье-то присутствие можно вместить всего в пару строк – случайный попутчик, почтальон, продавец из булочной, – но и они порой способны повилять на нашу судьбу. Хелен и Сара встретились на мосту, когда одна из них была полна желания жить, другая же – мечтала забыться. Их разделяли десяток лет, разное воспитание и характеры, но они все же стали подругами, невидимыми друзьями по переписке, бережно хранящими сокровенные тайны друг друга. Но что для Хелен и Сары на самом деле значит искренность? И до какой степени можно довериться чужому человеку, не боясь, что однажды тебя настигнет горькое разочарование?
Трагическая, ничем не оправданная гибель Финна Дарлинга стала своеобразной точкой отсчета для трех главных женщин его жизни — жены, матери и приемной дочери. Как ни странно, связующим звеном в этом трио оказалась семнадцатилетняя Уна, пережившая за свою недолгую жизнь достаточно, чтобы, несмотря на горести, идти вперед с высоко поднятой головой. Мо, Уне и Дафнии предстоит непростой год, но даже в самых тяжелых обстоятельствах можно отыскать луч надежды. То, ради чего стоит жить и творить добрые дела.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
Книга первая. Посвящается Александру Ставашу с моей горячей благодарностью Роман «Дискотека» это не просто повествование о девичьих влюбленностях, танцульках, отношениях с ровесниками и поколением родителей. Это попытка увидеть и рассказать о ключевом для становления человека моменте, который пришелся на интересное время: самый конец эпохи застоя, когда в глухой и слепой для осмысливания стране появилась вдруг форточка, и она была открыта. Дискотека того доперестроечного времени, когда все только начиналось, когда диджеи крутили зарубежную музыку, какую умудрялись достать, от социальной политической до развеселых ритмов диско-данса.
Книга вторая. Роман «Дискотека» это не просто повествование о девичьих влюбленностях, танцульках, отношениях с ровесниками и поколением родителей. Это попытка увидеть и рассказать о ключевом для становления человека моменте, который пришелся на интересное время: самый конец эпохи застоя, когда в глухой и слепой для осмысливания стране появилась вдруг форточка, и она была открыта. Дискотека того доперестроечного времени, когда все только начиналось, когда диджеи крутили зарубежную музыку, какую умудрялись достать, от социальной политической до развеселых ритмов диско-данса.
Второй роман о Веронике. Первый — «Судовая роль, или Путешествие Вероники».
Книга представляет собой оригинальную и яркую художественную интерпретацию картины мира душевно больных людей – описание безумия «изнутри». Искренне поверив в собственное сумасшествие и провозгласив Королеву психиатрии (шизофрению) своей музой, Аква Тофана тщательно воспроизводит атмосферу помешательства, имитирует и обыгрывает особенности мышления, речи и восприятия при различных психических нарушениях. Описывает и анализирует спектр внутренних, межличностных, социальных и культурно-философских проблем и вопросов, с которыми ей пришлось столкнуться: стигматизацию и самостигматизацию, ценность творчества психически больных, взаимоотношения между врачом и пациентом и многие другие.
Франтишек Ставинога — видный чешский прозаик, автор романов и новелл о жизни чешских горняков и крестьян. В сборник включены произведения разных лет. Центральное место в нем занимает повесть «Как надо умирать», рассказывающая о гитлеровской оккупации, антифашистском Сопротивлении. Главная тема повести и рассказов — проверка людей «на прочность» в годину тяжелых испытаний, выявление в них высоких духовных и моральных качеств, братская дружба чешского и русского народов.