Пострадавшая магия (ЛП) - [24]
Я потирала лоб, и Сэм взглянул на меня.
— Все хорошо, Лопез?
Брандт посмотрел на меня из другого конца кабины, внимания было больше, чем мне нравилось. Он настороженно следил за мной во время нашей последней миссии, словно ждал, когда я ошибусь, чтобы доложить на меня. Он все еще злился, что не смог поведать, как я обезвредила бомбу.
Джослин рядом с ним была в наушниках, как всегда, ее хвост покачивался в такт мелодии. Она любила так бодрить себя перед приземлением. Приша и наш переводчик тихо говорили. Десмонд следил за пространством впереди нас в своем терминале, экран реагировал на его пальцы, когда его плохому зрению нужно было приблизить изображение.
У меня была тут поддержка. И мне нужно было добраться до нужной темы. Это место подходило для начала.
Но вопрос застрял в горле на пару мгновений, и лишь потом я спросила:
— Что думаете о том, как говорила командующая Реветт? На базу впервые напали? Она думает, что стало намного хуже, и нам нужно ответить агрессией.
Сэм пожал плечами.
— Я не так высоко, чтобы слышать все закулисные разговоры, но из того, что я уловил, правительство простаков усиленно давит, чтобы были результаты. Их военные нервничают из-за нас. Страшнее солдат-магов за океаном, что могут тебя убить, как Борцы, только солдаты-маги во дворе, которые могут решить поступить так же, да?
Правительство простаков. Финн говорил о давлении, и Хэмлин избегал этих упоминаний на тренировках — говорил лишь, что мы служим тут, чтобы хранить мир между магами и не-магами дома. Хэмлин говорил о президенте простаков, когда обсуждали атаку на базу. Но командиры решали, что делать с миссиями. Мы не могли просто заняться своими делами.
— Но военные простаков не могут подавить группировки террористов, с которыми борются, — пробормотал Брандт. — Каждый раз, кода они отрубают одну голову, вырастает другая. Они должны сосредоточиться на своих проблемах.
— Лучше не говори это им при следующей встрече с официальными лицами простаков, — сказал спокойно Сэм и повернулся ко мне. — Мы долго сдерживали группы нападающих. Чем дольше так будет продолжаться, тем выше вероятность, что кто-то поймет, как напасть на нас. Командующие думают, что нужно ударить по врагам первыми.
В этом был смысл, даже если я знала, как удар магией приведет к катастрофе для всех нас.
— Давление насчет этого удара усилилось с тех пор, как ты начал? — спросила я. — Как давно ты в отряде?
— Чуть больше одиннадцати лет, — сказал Сэм. — Да, разговоров о серьезных результатах стало больше.
— Одиннадцать лет? — выпалила я. — Я думала, можно уйти после десяти. Так сказал Хэмлин.
Сэм криво улыбнулся.
— Многие бывшие чемпионы — те, кто пробыл тут десять лет — остаются дольше. Когда ты не можешь говорить о десяти годах своей жизни, когда работа так влияет на тебя… Я не знаю, что еще делать. Тебе сложно сейчас представить, но ты сможешь выбраться домой впервые на этих выходных. Посмотрим, как тебе будет дома.
Я уже с трудом спала, пыталась понять, как говорить с мамой и папой за те несколько дней, и как будет, если я увижу Финна после этих недель. Мы пять дней бились на экзамене вместе, казалось, тогда прошла вечность, но эти два месяца тянулись куда дольше. Шепот в голове спрашивал, как часто он думал обо мне.
Я потирала руки, прогоняя эти мысли. Мне было о чем поговорить сейчас. Горло сдавило на миг. Но я могла не получить другой шанс. И времени оставалось мало.
— А если удар по группам террористов навредит нам сильнее? — робко сказала я.
Сэм вскинул брови, но не отмахнулся от меня.
— Просто… — я не понимала, как сложно будет пытаться объяснить свои ощущения от магии, когда так долго держала это в себе. Расправив плечи, я заставила себя продолжать. — Думаю, магия живая. Не знаю точно, но я ощущаю порой ее намерения, словно она чего-то хочет, в чем-то нуждается. И чары, что вредят, ломают… расстраивают ее. Будто ранят и ее. Будто мы ее раним.
Джослин вытащила наушники во время нашего разговора. Она напряглась.
— Ты думаешь, что наши чары ломают магию?
Брандт фыркнул.
— Глупее я ничего не слышал. Магия — просто магия, как гравитация или ток в проводах.
Я смотрела на него.
— Я ощущаю это. Я знала, где были те взрывные чары, без сканирования. Ты видел, как я улавливаю то, что не замечали другие.
Приша заерзала на скамье.
— Я не улавливала того же, что и Рочио, но… — ее губы напряглись. Она не могла говорить о том, что было на экзамене, как и я. — Думаю, она может быть права, — сказала она. — И я не стала бы верить в это без причины.
Я не знала, защищала ли она меня. Губы растянулись в удивленной улыбке, и она ответила своей слабой улыбкой.
— Я готов поверить Рочио, — отметил Десмонд. — Вы не ощущал такого, когда колдовали? Будто говорите с магией, просите ее поработать с вами, а не просто управляете неодушевленным веществом?
Джослин кивала, но Брандт закатил глаза.
— Ага, — сказал он. — И века назад люди думали, что у солнца, луны, деревьев и прочего есть душа. Они ощущали всякий бред. Зачем нам переживать, что магия расстроится? Террористы нападают, простаки давят на нас, и нам нужно думать о себе.
Жизнь Соры была полна магии, пока она не поняла, что все это — ложь. Наследница королевства духов на горе Фудзи, Сора хочет получить священный долг ками. Но стоит ей прийти к родителям, как армия призраков захватывает гору. Едва сбежав, Сора стремится исполнить последние указания матери, но узнает при этом, что она человеческий подменыш, приманка, а настоящая дочь ее родителей живет, ничего не зная, в Токио. Ее силы никогда ей не принадлежали. И среди хаоса и атак призраков ей приходится учить всему неопытную принцессу-ками.
Каждый год Конфедерация магов Северной Америки оценивает шестнадцатилетних магов. Некоторых избирают. Остальные должны пройти процедуру, что разрушает их магические способности, если не проявят себя на загадочном и жестоком Экзамене магов. Из-за низкого положения родителей Рочио Лопез посвятила жизнь развитию своего таланта, чтобы заслужить место в Конфедерации. Их отказ задевает ее, но она готова биться за свою магию. Стыдясь своих посредственных способностей, Финн Локвуд знает, что Конфедерация приняла его только из-за его выдающейся семьи.
Семнадцатилетний Джонатан Локвуд вырос в тайном обществе магов в Манхэттене, и он всегда считал свою семью одной из просвещенных, желающих объединиться с простаками и предложить свои таланты всему миру. Но когда катастрофа угрожает сотням жизней, он увидит, что его родители промолчат, поддавшись давлению. И он решает вмешаться самостоятельно. Миссия Джонатана сводит его с Эми, девушкой, которая должна быть обычной, но проявляет способности к магии. Пока они пытаются разобраться с угрозой, он знакомит ее с миром, к которому она принадлежит.
Смогут ли они одолеть страх, чтобы спасти магию мира? Рочио Лопез и Финн Локвуд воссоединились, но ситуация хуже некуда. Магия бушует, общество магов в хаосе, Конфед пытается сохранить свои тайны. Рочио верит, что раскрытие этих тайн — ключ к спасению магии мира. Она не хотела быть лидером революции, но с ее уникальным пониманием кризиса приходится брать миссию в свои руки. Финн отдаляется от своей прежней жизни после катастрофы в семье и пытается поддержать мятеж, как может. Но его связи с миром старой магии — единственное, что может пригодиться, если он найдет способ пересечь брешь. Напряжение растет и со стороны властей простаков и магов, революции может не хватить, чтобы изменить ситуацию.
Какая бы девушка не закатила истерику, узнай, что утром у нее свадьба? А жениха она в глаза не видела? Только Елизавета! И какой мужчина согласился жениться на сумасшедшей? Может он просто не знал? Или ему так отчаянно нужна жена?Ну и конечно, разве любимая тетушка не отправит невестку в монастырь, спасая своего мальчика? Или разбойники вдруг проедут мимо? Или страшные болота отпустят свою жертву?А впрочем, всё в этом мире может быть! А потому добро пожаловать на страницы "Бракованной невесты".
Эта история о девочке-подростке, судьба которой изменилась после переезда в родной городок, где много лет назад умерла ее мама. Жизнь Эмилии стала похожей на сказку, только не ту добрую и светлую повесть, что читают детям на ночь, а наоборот, сказку, где таиться само зло…Раньше она и не догадывалась, что истории о ведьмах, вампирах и оборотнях чистая правда, но когда все мистические твари появляются в твоей жизни, уже сложно в чем-либо сомневаться. Оказывается, в этом мире есть не только добро и зло, а порой, ты даже подозреваешь, что скрывается в тени…
Сбежала от свадьбы в академию, думала, на этом мои проблемы закончатся. Щас аж два раза! Случайно разбудила дракона, которого за что-то усыпил ректор, узнала, что являюсь жрицей темных защитников и что теперь нужно найти трех пропавших защитников.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Куда только не сбежишь, лишь бы не выходить замуж за нелюбимого. Женевьева де Блитц привыкла распоряжаться судьбами всего рода. Ее внучка должна выйти замуж за представителя одного из аристократических семейств. Вот только юная Микаэлла не зря училась в университете на мага-исследователя, стремилась стать одной из лучших. Все, что она может — сбежать от бабки в экспедицию туда, откуда никто еще не возвращался, вспоминать счастливые годы обучения и пытаться выжить самой и спасти остальной отряд.
Ничто не остановит волка, нашедшего свою пару… даже ее собственные сомнения. После того как тот ублюдок бросил ее четыре года назад, Саманта знает, что она никогда не заполучит то, чего она действительно хочет. Когда она случайно набредает на город волков и просит их вожака разрешить ей остаться, она думает, что он соглашается лишь потому, что его заинтриговало нечто новое, ведь Саманта перекидывается не в волка, а песца. Она понимает, что все будет по-прежнему, едва она надоест вожаку. Джейсон понял, что его влечет к Саманте в ту самую секунду, когда она упала в обморок ему на руки.