Посткапитализм. Путеводитель по нашему будущему - [33]
Однако книга Гильфердинга завела левых экономистов в тупик. Хотя он и описывал финансовый капитализм как «позднейшую стадию» системы, подразумевалось, что она же будет последней. Система, в которой господствует финансовый капитал, писал он, представляет собой «наивысшую и наиболее абстрактную» форму капитализма и дальше развиваться он не может:
Выполняя функцию обобществления производства, финансовый капитал чрезвычайно облегчает преодоление капитализма. Раз финансовый капитал поставил под свой контроль важнейшие отрасли производства, то достаточно, чтобы общество через свой сознательный исполнительный орган, завоеванное пролетариатом государство, овладело финансовым капиталом; это немедленно передаст ему распоряжение важнейшими отраслями производства.
Гильфердинг был умеренным социалистом, а со временем стал еще более умеренным. Он верил, что капитализм постепенно перерастет в социализм. Однако его идеи оказали влияние и на реформистов, и на революционеров. Оба крыла рабочего движения вдохновлялись верой в то, что социализм будет введен путем установления контроля над государством и над организованным рынком. Финансовый капитал представлял собой, как позднее писал Ленин, «умирающий капитализм, капитализм переходный к социализму: монополия, вырастающая из капитализма, есть уже умирание капитализма»[90]. Социалисты расходились лишь в том, какие действия требовались для того, чтобы его добить.
Важно, что Гильфердинг не просто связал социализм с проектом перехода под руководством государства, но и исключил любое видоизменение капитализма за рамками модели, созданной в 1900-е годы. А его основная теория сохраняла свое влияние и после его смерти. Еще в 1970-е годы вы могли утверждать, что, хотя капитализм сумел прожить дольше, чем ожидалось, по сути, он представлял собой высокомонополизированную национальную систему, управляемую государством. Левые рабочие могли искренне верить, что мир государственных авиакомпаний, сталелитейных и автомобильных заводов являлся второй стадией следующей последовательности: свободные рынки => монополия => социализм.
Эта идея умерла после 1989 года, когда развалился советский блок, началась глобализация и стала создаваться раздробленная, маркетизированная и приватизированная экономика, с которой мы имеем дело сегодня. Последовательность, которую представлял Гильфердинг и которая подспудно направляла социализм в течение восьмидесяти лет, нарушилась и, более того, обратилась вспять. Однако пока она существовала, доктрина о неизбежном линейном переходе от Standard Oil к социализму господствовала безраздельно.
К 1910 году, когда была издана книга Гильфердинга, социал- демократия пользовалась влиянием во всех развитых странах. Ее признанным интеллектуальным центром был Берлин, а труды немецкоязычных лидеров переводились и обсуждались на фабриках в Чикаго, на золотых приисках в Новом Южном Уэльсе и в подпольных ячейках на российских броненосцах. Но даже несмотря на то, что рабочие усваивали посыл Гильфердинга, что-то в нем было не так. Трудящиеся устраивали все больше массовых забастовок, от рабочих текстильных фабрик в Нью-Йорке до вагоновожатых в Токио – и повсеместно между этими двумя городами. На Балканах назревала война. В системе, которая якобы избавилась от кризисов, царила политическая и социальная нестабильность.
Роза Люксембург, пришедшая на смену Гильфердингу в социалистической школе в Берлине, начала работу над масштабной книгой, в которой намеревалась оспорить его тезис о стабильности. Прежде Люксембург поддерживала массовые забастовки и критиковала милитаризм – более того, она критиковала Ленина за его элитарную концепцию революционной политики. Теперь она стала критиковать Гильфердинга.
Книга «Накопление капитала», выпущенная Люксембург в 1913 году, преследовала двойную цель: объяснить экономические мотивы колониального соперничества между великими державами и показать, что капитализм обречен. Заодно она выдвинула первую современную теорию недопотребления.
Перепроверив расчеты Маркса, она доказала, по крайней мере самой себе, что капитализм постоянно находится в состоянии перепроизводства. Он все время сталкивается с проблемой слишком слабой покупательной способности рабочих. Поэтому он вынужден добиваться доступа к колониям, которые выступают не только в роли источников сырья, но и в качестве рынков сбыта. Военные издержки, понесенные в ходе завоевания и защиты колоний, обладают тем дополнительным преимуществом, что поглощают избыточный капитал. Это, по словам Люксембург, похоже на расточительство или на избыточное потребление: так устраняются излишки капитала.
Поскольку колониальная экспансия была единственным предохранительным клапаном в системе, предрасположенной к кризису, Люксембург предсказывала, что, когда весь земной шар будет колонизирован и в колониальном мире будет внедрен капитализм, система рухнет. Капитализм, заключала она, это «первая хозяйственная форма, которая без других хозяйственных форм, как ее среды и питательной почвы, существовать не может; тенденция капитализма превратиться в мировую форму производства разбивается о его имманентную неспособность охватить все мировое производство»
