Посмертие. Второй шанс - [61]

А вот оружие остроухого летуна уцелело. И если сохранность зачехлённые сабли и странного вида копья особо не удивляла, то объяснить, каким образом не пострадал во время падения зажатый в левой ладони лук, можно было только чудом. Но, в любом случае, оставлять такое богатство Грефу, который уже начал осознавать цену хорошего оружия в этом мире, показалось грешно. Одним рывком он сорвал с мертвеца ременную перевязь, разжал пальцы, и несколькими быстрыми движениями связал трофеи обрывками кожаных полосок. Наверняка такие вещи пригодятся в будущем.

Громкий крик, полный отчаяния и невыносимого горя, донёсся от подножия холма. Через пару десятков секунд Греф оказался в нужном месте.

Голосила женщина. Растрёпанная и оборванная, она почти что выла, держа на руках окровавленное тело мальчика лет семи–восьми. Несчастная даже не обратила внимания на появление оборотня. Стрела остроухого убийцы попала ребёнку в спину. Выстрел оказался достаточно сильным, чтобы древко прошло сквозь тело, и наконечник вышел наружу с другой стороны. Взирая на эту картину, Греф неожиданно осознал, что чужак намеренно убил сначала именно мальчика, чтобы доставить матери больше муки перед её собственной смертью. И в это же мгновение ему, по сути чужому в этом мире человеку, стало понятно, что у него появилась цель — убийство как можно большего числа вот таких вот уродов. Как он это сделает — покажет будущее, но сделает обязательно. Достойная цель. Ради такой можно и умереть повторно.

А пока надо спасти вот эту несчастную. Греф уже слышал, как по небу к месту падения приближаются сородичи погибшего, сопровождая свой полёт интенсивным писком–скрипом. Скоро они будут здесь, обнаружат тела, а потом займутся поисками виновников смерти сородича. До этого времени и сам оборотень, и убитая горем мать должны оказаться как можно дальше.

Утешать или вразумлять женщину Греф не стал — для этого просто не было ни времени, ни желания. Вместо этого он просто хорошей оплеухой лишил её сознания, перебросил уже бесчувственное тело через плечо и со всей возможной скоростью помчался в лесную чащу. «Главное укрыться от атаки с воздуха, — подумал оборотень, — А на земле я уж с ними разберусь. Преследуйте же нас, мрази! Для вас будет лучше, если найдёте и уничтожите меня сегодня!»

Глава 9.

Солнце уже клонилось к горизонту. Приближалось время смены часовых. Командующий тысячи Фейригаан стоял у вытянутой бойницы, которая служила окном его кабинета, и смотрел, как на раскалённом за день каменном плацу выстраиваются шеренги ночного караула. Воины в последний раз проверяли своё оружие перед тем, как предъявить его своим командирам перед заступлением на пост. Многие нетерпеливо поглядывали на светило. Оно уже почти коснулось высокой каменной стены, которая отгораживала Звенящее Ущелье от долины, в дальнем конце которой располагалась «странная скала».

Камень. Серый, грубо обработанный гранит царил в этом месте, полностью вытеснив такую привычную для минноонар зелень лесов и рощ. Ещё недавно здесь тоже росли деревья и кустарники, среди которых размещались строения небольшой заставы. Совсем недавно — до прибытия эрниля Илоонира. Впрочем, и сам Фейригаан, и вся его тысяча, оказались здесь по той же самой причине, которая привела сюда и их командующего.

Ладонь легла на горячий камень. Жарко, серо, тускло и уныло теперь здесь — это правда. Но иного выхода не было. Охранные рощи не смогут сдержать надвигающуюся беду. Не смогут, потому что от её дыхания умирают сами деревья. Может магия старейшин ангья и способна дать необходимую силу древам, но пока Совет примет такое решение… В общем, Командующий тысячи Фейригаан понимал и поддерживал решение эрниля Илоонира возвести в удобном для обороны месте каменную стену. Впервые за многие века маги скрепляли собранные в окрестностях заставы валуны в единое целое оборонительной стены. Да, её материал и суровая простота, которая неизбежна при столь быстром строительстве, раздражают привыкшие к лесам и рощам глаза, но это мелочи. Главное — она может помочь воинам задержать порождения «странных земель» в долине, не дать им и «изменившимся» занять перевал. По крайней мере, она дает шанс продержаться до прибытия помощи.

Командующий тысячи, после своего нового назначения, счёл необходимым лично посмотреть на опасности, с которыми рано или поздно его солдатам предстоит столкнуться в бою. В том, что это сражение произойдёт, он теперь уже не сомневался. Не сомневался с того самого момента, когда их отряд был атакован в том медленно умирающем лесу. Там были уродливые монстры, упрямо бросающиеся навстречу стрелам, и изуродовавшие свои тела шрамами и нелепыми украшениями «изменившиеся», которые атаковали стрелами, дротиками и камнями, брошенными при помощи пращи. Они действовали тогда сообща, словно их направлял чей‑то злобный, но достаточно рассудительный ум. Воины и маги отбили атаку, но отряд потерял тогда почти два десятка солдат убитыми и раненными. После боя все рассматривали тела противников, удивлялись уродству монстров и поражались безумству бывших сородичей. А вот Фейригаан отметил совсем другое: враг отступил, когда невидимому командиру стало совершенно понятно, что атака провалилась. И закралось тогда у командующего тысячей подозрение, что не засада это была вовсе, а проверка сил. А раз она не удалась, то чего следует ждать дальше?