Послушание змеи - [5]

Разумеется, людям в Городе пришлось намного тяжелее и я бы даже не хотел знать, что могла натворить целая орда таких монстров. Орден и его союзники, к которым также должны быть причислены Маги, остались в любом случае победителями и Обманщик, как мы называли бога язычников, был предположительно убит.

Мои мрачные мысли явственно читались на лице, ведь Мартен неловко положил мне руку на плечо и сказал:

— Отчего ты принимаешь все это так близко к сердцу, Тим? Он ведь просто рассказывает свои страшилки. Ты не должен воспринимать их всерьез.

Он сел возле меня на постель и скорчил гримасу.

— Полагаешь, у него есть хоть какое-то представление о том, что случилось в действительности? Он только повторяет ту болтовню, которую услыхал от одного из своих дружков-собутыльников.

— Это не его история, Мартен. Я должен был думать об Обманщике.

— Он мертв, Тим. Всего лишь детская пугалка, которую рассказывают матери непослушным малышам.

— Кто это сказал? Кто видел его лежащим мертвым? И прежде всего — кто его убил?

— Ты должен доверять Старшим. Я думаю, у них были причины не рассказывать всю историю.

— Пойми же меня, Мартен. На его совести убийство части моей семьи. Чего я не понимаю, так это то, где тот герой, который достоин почестей за величайший поступок. Никакого имени. Во всей нашей истории были подобные великие имена — как, например, Роланд, сокрушивший Zoltenherrscher’а[2] или Альбертус, победивший Хакона[3] — но где тот блистательный герой, который убил Обманщика? Почему нет его имени?

— Я не знаю. Но думаю, сие не означает, что это не произошло.

Я замолчал и уставился на кончики ступней.

— Ты ведь думаешь, это Обманщик, его имел в виду Первосвященник?

— Нет… Я этого не знаю. Я надеюсь, нет.

— Если ты меня спрашиваешь, в истории Беппо мало смысла. Половину ему кто-то рассказал, другую половину он выдумал сам, потому что ты был так перепуган.

— Эта Башня Магов…

— Да?

— Что это за люди?

Мартен происходил из одной видной семьи в Городе, прежде чем он к полному непониманию своего отца решился примкнуть к Ордену. Его семья имела связи и он знал многие детали про разные фракции Города. Я предполагал, что и его вступление в братство, как и мое, было не чем иным, как бегством, разве только он бежал от других вещей. Наверняка он был мечтой каждой благородной девицы, ведь наряду с ожидаемым богатым наследством он обладал высокой и статной фигурой, а его благородное овальное лицо хранило на себе то свойственное светским повесам невинное выражение. Его облик дополняли небесно-голубые глаза и светлые блестящие волосы. Он являлся яркой противоположностью меня. Я же был намного ниже, более щуплый и далеко не так мускулист. В аристократическом смысле напрасно было бы искать что-то как в моей осанке, так и поступи. Спутанные темные волосы имели привычку падать на мои темно-зеленые глаза. Я не мог тягаться с образом очаровательного, знающего свет Мартена, меня зачастую называли робким.

Мартен, немного подумав, сказал:

— Я немногое про них знаю. Это не тот тип человека, что встречается в нашем обществе. Они называют себя «Братством Руки», что бы это ни значило. Говорят, они иные, не такие как мы. Обладают неким видом дара, абсолютно чуждым для большинства людей. Они зарабатывают деньги на выполнении заданий, которые никому не под силу, например, если кто-то ищет средство исцеления от редкостного заболевания. Некоторые даже утверждают, что они могут производить золото… Они пытаются держаться своего круга, насколько это вообще возможно. Болтают, что они проводят странные эксперименты и что несколько лет назад они непреднамеренно залили водой одну из своих угловых Башен — от подвала до крыши. Не спрашивай меня, откуда взялась вся эта вода и вообще эта история — полная чушь. Но я думаю все же, что слухи, будто они имеют нечто общее с этими делами Обманщика, верны.

— Почему один из них был убит?

— Если ты спрашиваешь, то всегда первая причина для этого — деньги, другая — женщина. Вероятно, правда об этом происшествия — нечто тривиальное.

Я в это не верил, но кивнул и снова уставился в пол. Мартен вздохнул, зевнул, потянулся и встал.

— Время сна.

Он пошел умываться, а я еще некоторое время смотрел в пространство, прежде чем последовал за ним. После того как был погашен свет, я еще долго лежал без сна. Нехорошее ощущение в желудке не давало успокоиться. Я прислушивался к ветру и глубокому дыханию Мартена и желал быть таким же не обремененным заботой как он.

По прошествии, как мне показалось, бесконечно долгого времени я встал, потому что захотел пить, и пошел к столу, на котором в слабом свете луны отыскал глиняный кувшин. Вздохнув от того, что он был пуст, я набросил на себя кое-какую одежду и направился к колодцу.

Между тем должно было быть далеко за полночь и господствовала глубокая тишина, если не считать тяжелых шагов и благочестивого бормотания стражи. Я почти добрался до колодца, когда открылась дверь главного здания и Торбен в сопровождении Дэниеля вышел наружу. Инстинктивно я отступил в тень, не очень-то хотелось, чтобы Мастер разозлился из-за того, что я оставил ночью свою комнату. Они меня не заметили.