Послушание змеи - [134]

Мои ноги сами несли меня к колдуну: один сопротивляющийся шаг, другой… Потрескавшиеся губы Аристайдеса изогнулись в отвратительной гримасе. Тут Гарретт бросился на него, но даже не смог приблизиться к Магу — тот как бы мимоходом сделал движение рукой, отшвырнув его в сторону. Жестокая сила швырнула вора о шершавую стену и он теперь лежал возле нее, оглушенный ударом.

Я видел все это, но как бы в другой реальности. Мой дух все больше цепенел, а ноги двигались сами по себе, приближая меня к Аристайдесу. Где-то в глубинах сознания слышался безумный шепот — мой рассудок пытался отыскать выход и принести избавление, надежда на которое стремительно таяла.

Когда нас с Магом разделяла всего пара метров, мой спутник поднялся на ноги, сжимая в руке магический кинжал, и опять бросился в атаку. Глаза Аристайдеса горели ледяным огнем, когда он повернул к нему голову и послал навстречу Гарретту копье из раскаленно-белой энергии. Оно опрокинуло вора и швырнуло мне под ноги. Я увидел, как искаженные болью черты его лица расслабились, а глаза закрылись. Красные пятна крови усеяли снег и кинжал выпал из его руки.

Ярость, которую я ощутил в этот момент, была неописуемой. Одна секунда — и мое затуманенной сознание обрело прежнюю ясность. Я ощутил, что во мне проснулась та же чудовищная Сила, как в тот самый день, когда я во второй раз потерял своих близких. На лице Аристайдеса появилось ошеломленное выражение, он всеми силами старался снова обрести надо мной контроль. Но я почему-то знал, что теперь ему это уже не удастся. Гнев рос во мне раскаленными волнами, изгонявшими холод и наполняющими тело неведомой мощью.

Мой кинжал оказался у меня в руке, прежде мой разум сообразил, что происходит. Потом я, посильней размахнувшись, глубоко всадил его в шею Мага. Он, споткнувшись, отступил на шаг, но мне было ясно, что обычное оружие не причинит ему особого вреда. Подскочив к Гарретту, я схватил лежавшее на снегу магическое оружие и развернулся, чтобы испытать его действие на Аристайдесе. Но Маг пропал.

Несколько секунд я вглядывался в снег на площади, на котором обозначились теперь уже четкие следы. В бешенстве мне сначала захотелось погнаться за ним и отомстить за все, но тут холодный голос рассудка подсказал, что удача вновь оказалась на моей стороне и все решило это внезапное нападение. Если я сейчас отправлюсь в погоню за Аристайдесом, то непременно попаду ему в руки. Кроме того, нельзя бросать Гарретта здесь одного.

Позади что-то зашевелилось. Резко крутанувшись на месте, я бросился к Гарретту, который медленно открыл глаза. Его почти совершенно зажившая стрелянная рана опять полностью открылась и кровь за несколько секунд пропитала рукав. Быстро оторвав широкую полосу ткани от своего плаща, я как можно туже обвязал это место. Больше открытых ран не оказалось и это меня немного порадовало. Вздохнув, Гарретт попытался сесть. Он был очень бледен. На лице вора появилось облегчение, когда он увидел меня в целости и сохранности, но затем ему снова пришлось собирать все силы, чтобы не опрокинуться навзничь. Я удержал его от падения.

Его убежище стало небезопасным местом и мне не было известно, когда Маг снова встанет на нашем пути. Я помог Гарретту подняться, и, поддерживая его, пошел обратно к Хранителям. Тут мне на глаза попался мой валявшийся на снегу кинжал. Он лежал как раз на том месте, где стоял Аристайдес и ни на его лезвии, ни на снегу не было крови. Не раздумывая, я вложил магическое оружие в обычные ножны и поднял свой кинжал. Я хотел поменять клинки местами, но Гарретт остановил меня. Он без лишних слов взял бывшее оружие покойного Крысюка, а зачарованный кинжал Аристайдеса так и остался у меня.

Потом, борясь со снегом и ветром, мы брели к Обители. Гарретт из последних сил старался идти сам, однако я не позволил ему пренебречь моей помощью. Ведь он явно чувствовал себя плохо. После столкновения с Аристайдесом он не произнес ни единого слова и с каждой минутой все больше бледнел. Лишь когда мы добрались до тайного входа, я отпустил его, чтобы не вызвать ни у кого подозрения. По пути к Артемусу Гарретт не проявлял никаких признаков слабости, но ноги еле держали его, когда он наконец оказался в комнате.

Хранитель перепугано вскочил, когда я без всякого стука открыл дверь. Заметив бледное как мел лицо Гарретта, он бросился мне на помощь и мы вместе дотащили раненого до стула.

— Что стряслось?

— Да так, случайное знакомство, — ответил мой спутник сдавленным голосом.

Я уже стаскивал с него плащ и жилет и с неудовольствием обнаружил, что они насквозь пропитаны кровью. Наложенная мной аварийная повязка ослабла и совсем не помогла.

— Кто это сделал? — Артемус уже доставал из специального ящика все необходимые для перевязки ран принадлежности.

— Друг из давно минувших дней, — с горечью ответил я и взял медикаменты из рук Хранителя, чувствуя, что сам должен позаботиться об этой ране. Не потому, что недели назад стал невольной причиной для нее, а прежде всего из-за сегодняшних событий — она снова открылась, когда Гарретт пытался защитить меня. Вскипятив воду, я начал готовить свою мазь.