Последствия - [7]

Полностью с вами согласен, адмирал. Мы найдем этого нарушителя, и…

— Нет. Поиски нашего незваного гостя возглавлю я. А вы соберите команду. Спуститесь на поверхность планеты, пока встреча не началась. Выследите сбежавшего контрабандиста и его грузовик. И убедитесь заодно, не часть ли все это некоего более масштабного плана. Все должно пройти безупречно, а если что-то пойдет не так — отвечать будете лично.

И без того бледное лицо Тотвина становится еще белее.

— Так точно, адмирал.

* * *

Над обшивкой «Мотылька» поднимается призрачная туманная дымка — дождь кончился, и выглянуло яркое солнце. Воздух густой, влажный и горячий. Только теперь Норра понимает, во что превратились ее волосы, обычно прямые и серебристые, словно водопад, под которым они пролетели всего час назад. Они завились и слиплись. «Взяла ли я щетку для волос?» — невпопад мелькает у нее в голове. И вообще, взяла ли она подходящую одежду? Что о ней подумает Теммин?

Норра не видела сына… уже очень давно. Три стандартных года? От этой мысли она вздрагивает.

— Да вы просто сумасшедший пилот, — говорит Оверто, обходя корабль и со звоном хлопая его по боку. — Чего скрывать — вы и мне спасли шкуру, и «Мотыльку».

— Просто повезло, — коротко улыбается она.

— Когда так летаешь, тут дело явно не в везении. Это опыт. Вы ведь пилот у повстанцев, верно?

— Верно.

— В таком случае, похоже, вы в команде победителей.

«Пока еще нет», — думает она, но отвечает лишь:

— Будем надеяться.

— Они действительно погибли? Император и тот человек-машина, Вейдер? И Звезду Смерти снова разнесли на кусочки?

— Да. Я была там. Собственно… я была внутри нее.

Оверто негромко присвистывает:

— Ну тогда ясно, почему вы так здорово летаете.

— Может быть.

— Поздравляю. Вы герой. Это и впрямь нечто.

— Да, это действительно было нечто.

Даже сейчас, несмотря на удушающую жару, по спине у Норры пробегает неприятный холодок. Возможно, кто-то во время той битвы и пребывал в эйфории, но только не она. Бой продолжает жить в ее кошмарах. Она видит, как прекрасные пилоты, крутясь в штопоре, врезаются в поверхность массивной станции, слышит их крики по связи.

— Твои деньги, — внезапно меняет тему Норра. Достав из сумки маленький мешочек, она бросает его Оверто. — Десять тысяч по прибытии на место, как договаривались. Спасибо. Прошу прощения за ущерб.

— Ничего, починю. Удачной вам встречи с семьей.

— По большому счету, только с сыном. Заберу его и улечу назад.

Бровь над его здоровым глазом слегка приподнимается.

— Из-за блокады это будет не так просто. Уже решили, как собираетесь выбираться?

— Нет. Предлагаешь свои услуги?

— Заплатите мне столько же и пообещайте, что в случае чего снова сядете в кресло пилота — и по рукам.

Они обмениваются рукопожатием.

— Да, и еще, — добавляет он, уходя. — Добро пожаловать домой, Норра Уэксли.

Глава третья

Имперцы были на Акиве всегда, просто не в роли оккупантов. Как и многие планеты Внешнего Кольца у границ известного космоса, имперцы использовали Акиву, но так и не сумели, а может и не захотели, заявить на нее официальные права. Внешние планеты считались слишком дикими, необузданными и странными, чтобы пытаться поставить их под ярмо Галактической Империи. Если имперцы тут и появлялись, то зачастую по личным делам — выпить, покурить спайса, поиграть, купить товаров на черном рынке, а может, просто подивиться диким физиономиям невиданных инородцев, чьи пути пересекались на этом пристанище негодяев и варваров.

Собственно, все это и привело сюда его — Синджира Рат-Велуса, офицера службы безопасности Империи.

Вернее, бывшего офицера службы безопасности Империи.

Его зашвырнули сюда галактические течения, вынеся на планету диких джунглей и иззубренных гор, черных вулканов и пляжей кварцевого песка. И вот теперь он сидит на том же стуле в том же баре, в том же пользующемся Дурной славой квартале Мирры, и тот же бармен-каламари подталкивает к нему выпивку через стойку из оковой древесины.

Синджир покачивает в руке стакан с настойкой из сашиновых листьев — золотистый сладкий напиток, на вкус нечто среднее между плодами джиббука и ой-ой, маленькими красными ягодами, которые собирала его мать. Это уже третья порция за день, а солнце взошло всего несколько часов назад. Он чувствует себя похожим на муху в паутине, которая изо всех сил пытается вырваться из плена, прежде чем наконец сдаться и впасть в смертельное оцепенение.

Ему кажется, будто в голове у него густая болотная жижа.

Синджир поднимает стакан и смотрит на него, словно на любовницу.

— Можешь на меня рассчитывать, — страстно говорит он. — Я весь твой.

Затем он осушает бокал одним глотком. Жидкость легко проходит в горло. Вздрогнув от удовольствия, Синджир стучит дном стакана о дерево.

— Эй, бармен! Наливалыцик! Продавец странных напитков! Еще один!

К стойке, шаркая ногами, подходит мон-каламари по имени Пок. Он уже стар: его щупальца на подбородке — или как они там называются — длинные и толстые, со складками красной кожи, усеянной дрожащими прилипалами и блестящими ракушками. У него нет одной руки — вместо нее блестящая серебристая конечность протокольного дроида. Работа явно сделана наспех — провода бесцеремонно воткнуты в покрытую волдырями красную плоть на плече. Не слишком приятное зрелище, но Синджира сейчас это мало волнует. Ничего лучшего он все равно не заслуживает.