Последняя женщина в его жизни. Приятное и уединенное место - [11]

Но если изощренность Одри и Марши и сознательная безыскусность Элис были рассчитаны на пробуждение старых страстей в либидо Бенедикта, то глаза Эллери не замечали эффекта. По крайней мере внешне Джонни оставался столь же безучастным к их чарам, как евнух. Доказательством презрения к дамскому трио могла служить одежда Бенедикта. Можно было ожидать, что миллионер, такой придирчивый к облачению своих женщин, появится в смокинге, но, в отличие от Марша, Бенедикт надел обычный коричневый костюм — словно, будучи Джонни-Би, он мог позволить себе пренебрегать условностями, требуемыми от бывших жен. Это заставило Эллери увидеть старого друга в новом свете.

Подслушивая, Эллери не испытывал угрызений совести — с ним никогда этого не случалось, если было возбуждено его любопытство. Впрочем, он рекомендовал подобное не в качестве общей практики, а только — как и при установлении подслушивающих устройств — экспертам, служащим правосудию, к коим считал вправе относить и себя.

Насколько мог понять Эллери, они говорили о «новом завещании», которое Бенедикт поручил Маршу составить для него «завтра». Очевидно, он не сообщил бывшим миссис Бенедикт о рукописном документе, который подписал в присутствии Квинов в четверг вечером и который в данный момент лежал в кармане инспектора.

— Но это форменное мошенничество! — заявила Одри Уэстон.

— Мошенничество? — Рыжеволосая дама из Лас-Вегаса от души крепко выругалась. — Это просто убийство!

Элис Тирни выглядела расстроенной.

— Знаешь, Марша, твоя вульгарность удручающе неоригинальна, — сказал Эл Марш, стоя у бара и наливая себе выпивку. — Хотя признаю, она сразу дает людям понять, чего можно от тебя ожидать.

— Хочешь, чтобы я прямо сейчас прочла тебе персональную лекцию, Эл?

— Боже упаси, дорогая. — Он быстро выпил.

Эллери прижался к стволу кизилового дерева. Мошенничество? Убийство? Но потом он решил, что это гипербола.

— Пиявки! — Хладнокровия Бенедикта как не бывало. — Вы отлично знаете, что собой п-представля-ли наши браки. Сугубо деловые контракты, включающие постель. Но я п-покончил с этими глупостями!

— Спокойно, — предупредил его Марш.

— Вам же известны условия сделки! Они одинаковы в к-каждом случае — тысяча в неделю вплоть до вашего нового брака или моей смерти, а когда я умру, каждая из вас, если она не будет замужем, получает по моему завещанию…

«Интересно, которому?» — подумал Эллери.

— …кругленькую сумму в миллион долларов.

— Да, но вспомни, от чего мы отказались, — заговорила Элис Тирни негромким рассудительным голосом. — Ты заставил нас подписать добрачное соглашение, по которому мы должны были отказаться от вдовьих и всех прочих прав на твое состояние.

— Угрожая, если я помню правильно — а я помню, братец, — ядовито добавила Одри Уэстон, — что, если мы не подпишем, брак не состоится.

— Это фирменный стиль Джонни-Би, голубушка, — сказала Марша Кемп.

Эл Марш засмеялся:

— Тем не менее, девочки, вы совершили не такую плохую сделку, предоставив Джонни право пользоваться вашими впечатляющими телами в течение нескольких месяцев. — Он слишком часто подходил к бару — его улыбка была деревянной, а язык слегка заплетался.

— Но впечатлять они должны были не только видом, но и действием, верно, Эл? — Бенедикт изящно взмахнул рукой. — Д-дело в том, малышки, что я подумал как следует и пришел к выводу, что от вас я не получил ничего равноценного затраченным мною д-деньгам. Поэтому я изменил решение. Кроме того, в сюжете появился новый элемент, к которому я п-пе-рейду через минуту. Как я уже говорил, завтра Эл составит для меня новое з-завещание, и мне все равно, нравится это вам или нет.

— Погоди, доогой! — Теллула Бэнкхед появилась вновь. — Ты не можешь изменить подобное соглашение. У оскорбленной девушки есть права в стране дяди Сэма!

— Очевидно, ты плохо прочитала текст, Одри, — сказал Бенедикт. — Соглашения не ставят ваш отказ от вдовьих и других прав на мое состояние в зависимость от того, что я предпочту вам завещать. Прочти документы снова, Одри, и ты сэкономишь на гонораре нотариусу. Правильно, Эл?

— Правильно, — ответил Марш. — Соглашение никак не связано с завещанием.

— И если я передумаю насчет этих т-трех миллионов, вы ничего не сможете сделать. — Бенедикт сверкнул зубами в усмешке. — Уверяю вас, что наши планы абсолютно з-законны. А если возникнут сомнения, можете не сомневаться, что моя борзая обойдет ваших на любой беговой дорожке.

— Иными словами, ты прибегнешь к силе? — осведомилась рыжеволосая леди.

— Если буду вынужден.

— Но, Джонни, ведь ты дал мне слово… — заговорила бывшая медсестра.

— Чепуха.

Марша зажгла сигарету.

— Ладно, Джонни, каковы новые условия?

— Вы по-прежнему б-будете получать тысячу в неделю, пока не выйдете замуж и пока я не умру, но на миллион после моей смерти можете не рассчитывать.

— Почему? — Марша словно выплюнула вопрос.

— Вообще-то это не ваше д-дело, — ответил Бенедикт, — но я собираюсь жениться снова.

— Не валяй дурака, — сказала Одри. — У тебя каждую весну появляется брачная болезнь, как простуда. Какое отношение имеет к этому твоя очередная женитьба?

— Ты не можешь так поступить! — воскликнула Элис. — Миллион долларов — это не шутка.