Последняя вода - [19]

В тот же день офицер отряда капитан Михайлов допросил задержанных. Наибольший интерес представляли двое — пассажиры судна. Они тоже именовали себя рыбаками, причитали, проклинали горькую свою судьбу и сетовали на то, что сбились с курса. Трое других вели себя иначе: не запираясь и не жалуясь, сразу рассказали, как и почему попали к берегам острова. Сообщили, что их хозяин, владелец судна Абэ Хадзимэ, приказал им доставить двух этих людей на Сахалин и пообещал в случае удачи хорошо вознаградить за это. А им вот не повезло. Вещи, которые найдены в трюме, принадлежат пассажирам.

Нисидо Харукичи и Харада Иосио — так звали пассажиров — на третий день тоже решили не упорствовать и признались, что были посланы на остров со специальным заданием. Им, до войны прожившим на Сахалине несколько лет, было дано задание высадиться на острове, осмотреть берег и определить наиболее удобные, «тихие» места для последующей заброски сюда кого-то еще. Результаты своих наблюдений надлежало сообщить по радио. После этого Нисидо и Харада должны были укрыться, как им советовали, «затеряться среди японского населения» острова и ждать сигнала, когда и где их подберет судно. Нисидо сообщил, что незадолго до отъезда их инструктировал высокий сухопарый человек, судя по всему, американец, довольно бойко говоривший по-японски.

На вопрос, знал ли об их поездке кто-либо из японских властей, задержанные ответили отрицательно.

Обо всем этом Михайлов и доложил начальнику отряда полковнику Бочарову.

— Ну что же, гадать нечего. Выходит, что кто-то сюда собирается. Один или, может быть, несколько. Эти японцы — проба пера. А в общем — грубая работа… И все же, даже после этого срыва, можно ждать «гостей». Здесь ли? В другом ли месте? Старик Филл на этом не остановится. Он ведь лицо подотчетное и деньги за такие дела получает.

— Значит, будем ждать, — заметил капитан. — Задержание «Сакал-мару», очевидно, лишь оттянет срок выброски.

— Ждать, ждать, дорогой Иван Михайлович. Такая уж у нас с вами судьба. Будем ждать. Сегодня обо всем подробно доложим командованию, а завтра выедем на заставы.

4

Длинный, словно приплюснутый сверху, лимузин свернул в ворота с ажурными створками, бесшумно промчался по аллее низкорослых деревьев и остановился у белого дома с мансардой. Из автомобиля вылез высокий сухопарый человек в сером плаще и направился к дому.

Уверенным движением толкнул дверь и шагнул в большой полутемный зал с окнами, прикрытыми шторами из плотного желтого шелка.

— Майкл! Где ты? — громко спросил он.

— Здесь, — донеслось из соседней комнаты. — Что нового, капитан?

Тот, кого назвали капитаном, сбросил плащ, устало повалился на низкую полосатую тахту.

— Полковник недоволен нами, провалом этих проклятых японцев. Требует, чтобы мы немедленно реабилитировали себя, а не сидели сложа руки! Полтора часа назад шеф звонил из Токио. Злится, что ты не подходишь к телефону.

Воцарилась пауза. Приемник, потрескивая, тихо лил в комнату высокие, гортанные звуки. Женский голос исполнял грустное японское танго.

— Выключи это мяуканье, Алл! И рассказывай, что там еще тебе наговорил шеф.

В зал вошел взлохмаченный крупноголовый человек в пижаме и шлепанцах. Мешки под воспаленными глазами и одутловатые мятые щеки свидетельствовали о том, что ночь он провел не лучшим образом.

— Старик сказал, что на днях ты должен будешь встретиться со своим подопечным. Съездишь с ним на очередные морские купанья. Ну, а потом опять вернешься сюда. Будем работать.

Майкл поморщился. Ему вовсе не хотелось уезжать отсюда. «Морские купанья» довольно хлопотливое дело. Нужно лететь в Штаты, принимать не одного, а сразу нескольких «мальчиков» и, как добрая мамаша, заботиться об их питании, здоровье, учебе и развлечениях.

Обычно «морские купанья» устраивались южнее Бостона, на полуострове у мыса Код. Вместе с подопечными майор Майкл Огден выходил на катере в море, а добираться до берега они должны были сами. С каждым разом их увозили дальше и дальше. Опасно? Конечно, опасно. Им так и внушалось: не ждите помощи — рассчитывайте только на силу своих мышц. «Мальчики» приплывали в весьма плачевном виде, бледные и буквально валились с ног от усталости. Некоторых после первых же экспериментов отчисляли.

Затем начиналось обучение плаванию в резиновых доспехах. Это было куда безопаснее: костюм слегка наполнялся воздухом и держал на воде.

Раз в неделю они все вместе проводили время в ночном кабаре, отдыхали.

В этот раз все внимание Майкл должен посвятить не группе, а одному человеку. Видно, этот русский парень здорово пришелся по вкусу Филлу. А кто его выбрал в Мюнхене? Старик должен быть благодарен ему — Майклу Огдену — за эту находку.

Огден с удовлетворением отметил это про себя.

— Да, ты знаешь, Рад рассказывал мне, что у этого русского блестящие способности, — закурив, сказал капитан. — Он стреляет, как Вильгельм Телль.

— Я с самого начала распознал, что из него будет толк, — заявил Огден. — Чутье нужно иметь. Посмотришь, я доведу его до высшего класса и сам организую операцию. Здесь он будет называться Жаном Звориком. Кое-какие документы уже подготовлены.