Джинсы и пуловер Джима промокли насквозь. Больше на нем ничего не было, но Джим отнюдь не дрожал от холода. Напротив, он смеялся и, судя по всему, был очень доволен.
— Для заурядного механика ты весьма сообразителен, — сообщил он мне.
— Тебе все равно, кого убить, — сказал я. — Главное, чтобы на поле битвы остались двое мушкетеров, которые впоследствии будут опровергать показания друг друга. Ты понаторел в законах, к тому же, у тебя есть влиятельные дружки. Один из нас погибнет, а отправить второго в сумасшедший дом тебе не составит труда. На самом деле ты прекрасно знал, что ни я, ни Марвин не собираемся бежать в полицию. Но перед выборами лучше не рисковать, правильно? Куда ты метишь? В президенты?
Джим взвел курок и прижал дуло револьвера к моему лбу.
— А ты не боишься, что Марвин остановит тебя? — спросил я.
— Я видел, в каком он состоянии. Тряпка и слюнтяй. Он в истерике. Я всегда знал, что ты — более сильная личность, поэтому умереть лучше тебе, а с Марвином я ещё успею разобраться.
Но Джим просчитался. В этот миг Марвин неожиданно запустил мотор, а при резком рывке даже палуба такой медлительной посудины, как наша, непременно уйдет из-под ног. Я ударился о планшир и тотчас обеими руками схватил револьвер, надеясь обезоружить Джима, а затем и скрутить его. Но он оказался сильнее, чем я предполагал. Джим рванулся вперед, и мы оба крепко приложились головами к поручням. Я упал на колени, и в этот миг грянул выстрел. Отдача была такая мощная, что Джима опрокинуло за борт, и он скрылся под днищем лодки.
Я бросился на корму и заглушил мотор. Марвин лежал на палубе и стонал. Пуля попала ему в бедро и прошла навылет. Я наложил жгут и окинул взглядом поверхность озера. Вода за кормой сделалась кроваво-красной. Надо полагать, Джим угодил под винт, и искать тело не имело смысла.
Я развернул громоздкую лодку и взял курс на гавань.
— Что теперь будет? — спросил Марвин.
— Ничего особенного, — ответил я. — Хотя объяснений с полицией не избежать. Легавые, мягко говоря, недолюбливают туристов, которые привозят сюда оружие. Таможенники всегда спрашивают, не ввозим ли мы в страну что-либо недозволенное. К тому же, въехали трое, а выезжают двое, и на палубе лодки след от пули. Но, надеюсь, все обойдется. В конце концов, несчастный случай есть несчастный случай.
— Может, для верности устроим пау-вау? — предложил Марвин. — Хотя я не очень гожусь для индейских плясок. Но нога скоро заживет.
— Отчего же не устроить, — согласился я и, наддав ходу, погнал нашу тихоходную лодку к берегу.
