Последняя ночь - [9]
Но это произошло, и как тут было не поверить в пресловутое правило шести рукопожатий, судьбу, карму — слова сомнительные, но вселяющие безграничное уважение и трепет?
Разношерстные многочисленные воспоминания быстрым вихрем пронеслись в моей голове, не слишком помогая отвлечься от того, что мы с Владом сидим рядом друг с другом, очень близко. А потом пришел странный доктор, в том смысле, что таких «крупногабаритных» врачей мне еще не доводилось видеть. Высокий и очень большой, на мощной фигуре с трудом держался белый халат; казалось, еще немного, и тонкая ткань жалобно треснет. Я глупо подумала, что этот доктор и на мой холст поместился бы с трудом, а может, не влез вовсе.
Отпустив сухое приветствие, он о чем-то сказал Владу, после чего ненадолго скрылся за дверью палаты Семена Егоровича. Вернувшись, сообщил, что мы можем ненадолго заглянуть к больному.
Влад перевел взгляд на меня, по-видимому, сообразив, что нам не стоит идти туда вместе. Я очень хотела увидеть Семена Егоровича, но только чтобы при нашей встрече не присутствовал его сын. С ним рядом мне было в высшей степени неуютно.
— Ладно, Варь, — вдруг вполне миролюбиво обратился ко мне Владлен. Зайди к отцу, а я подожду пока. Здесь.
Вот теперь мне стало неудобно по иной причине из-за меня Влад вынужден оттягивать встречу с отцом Нет, это уже маразм, чистейшей воды глупость, мои заморочки, которым сейчас лучше провалиться куда подальше и не высовываться до поры до времени. Проглотив так и не высказанное предложение заглянуть к больному вместе, я решительно кивнула и, прихватив с сиденья сумку, вошла в палату.
Одного взгляда на лежащего поверх стерильно белой простыни Семена Егоровича хватило, чтобы у меня начала подрагивать нижняя губа, а по спине, вдоль позвоночника, пробежал ледяной озноб. Его голова была туго перемотана, на лице виднелись уже начавшие подживать царапины, на груди толстая повязка, край которой торчал из-под теплого одеяла. Мужчина смотрел на меня, силясь улыбнуться; только заметив это, я отмерла и быстро приблизилась.
— Семен Егорович, — затянула бодренько.
— Варенька, я так рад, что ты все-таки приехала.
— Вы ведь не сомневались? Я ничего не знала, мне Татьяна Олеговна только вчера позвонила.
— Да, да, и ты извини меня за это.
— За что вы извиняетесь, Семен Ег
— Дядя Сема. Ты уже не помнишь? он слабо улыбнулся.
— Да, конечно. В смысле, я помню, просто растерялась немного. Вы — я махнула рукой в неясном жесте. Вы как, дядя Сема?
— Варенька, со мной все очень даже неплохо. Но был момент, когда я испугался, что не успею, понимаешь? Поэтому попросил Татьяну позвонить тебе.
— Она так меня напугала, — вспомнив свои ощущения после звонка леди Терминатор, я усмехнулась и только покачала головой.
— Преувеличила, да? Сказала, что старый пес кони двинул? Ну, это она умеет. А что это у тебя такое, очень похожее на мою дряхлую сумку из спортзала?
— Это, наверное, она и есть, — я только сейчас вспомнила о просьбе Татьяны. Ваша жена собрала здесь кое-какие вещи.
— Нашла, во что запихать мои шмотки, — сколько мог, любовно качнул головой дядя Сема. — Она что же, не приедет сегодня?
— Ее срочно куда-то вызвали.
— Ну, вот видишь! Если б старый пес лежал на последнем издыхании, его верная волчица застыла бы тут соляным столбом, и уж точно послала бы подальше тех, кому вздумалось ее куда-то там «вызвать».
— Беспроигрышный аргумент, — охотно согласилась я, опускаясь на корточки рядом с больничной тумбочкой, намереваясь переложить вещи из старой спортивной сумки. Кто бы что ни думал, а Семена Егоровича Татьяна всегда безмерно любила, это очень бросалось в глаза даже тем, кто не был близко знаком с этой семейной парой. Иногда хватало одного-двух слов мужа, чтобы Татьяна временно оставила меня в покое и переключилась уже на него.
— Как твоя жизнь, Варь?
— Ну, мы сейчас говорим не обо мне, — я с недоумением покосилась на журнал «Ах, эта свадьба!..», невесть как попавший внутрь сумки (неужели Татьяна всерьез полагает, будто Семен Егорович захочет это прочесть?), запихнула на верхнюю полку пакет с какими-то баллончиками, — а о вас. Вы не переводите тему, дядь Сем.
— Чего б не перевести? Со мной-то все ясно, лежу целыми днями, почти не двигаясь. Иногда общаюсь по телефону со своим приятелем, он, кстати, в соседней палате лежит.
— Да?
— По крайней мере, в нашем крыле уж точно. Да и не совсем это приятель Мы, можно сказать, только теперь и познакомились, он ведь тоже в той аварии участвовал.
— Вы серьезно?
— Конечно! Он сам раздобыл мой номер и как-то тут на днях начал позванивать, и все нервно так, с претензиями. А сейчас просто звонит, от скуки тоже ведь лежит днями напролет, как и я.
— Ну, вы даете, — я только покачала головой, не зная, что можно на это ответить.
— А чего? Он хоть не так уж пострадал, зато от одиночества мается, его ведь даже родственники почти не навещают. Мне в этом смысле куда лучше, то Татьяна прибежит и отвлечет, то Владик чего-нибудь хорошего расскажет. Дочку, единственное, не позволяю им привести ну куда ей меня в таком виде разглядывать? А так, можно сказать, лежу как царь, купаюсь во всеобщем внимании. А он там один. Грустно это, Варь.
Он был ее преподавателем. В какой-то момент он заинтересовался ею, после чего жизнь прилежной студентки превратилась в сущий ад. Ведь образ идеального мужчины, который Марта успела нарисовать для себя за время его пар, был далек от действительности. Но глупая муха уже угодила в искусно сплетенную для нее паутину, а каждая попытка вырваться из капкана лишь сильнее опутывала ее, с каждым разом уменьшая шансы на спасение… (Черновик, без вычитки, просьба это учитывать!)
Ничто не может длиться вечно. Когда все складывается хорошо, твоя бдительность неминуемо ослабевает, и ты искренне полагаешь, что так будет происходить всегда. Многочисленные беды и невзгоды обойдут стороной твое счастье, родные и близкие всегда будут рядом и никогда не бросят на произвол судьбы. А самый большой твой страх — это предстоящая защита диплома. Я была уверена, что в моей жизни все только начинается, но всего несколько бесконечно долгих часов необратимо разделили ее на злополучные «до» и «после».
Анна Лисецкая беспокоится за свою младшую сестру, Людмилу. Легкомысленная девушка уехала на дачу своего нового друга, с тех пор прошли сутки. Мила не берет телефон, оттого Анна волнуется и решает последовать за сестрицей, чтобы убедиться в ее безопасности. Компанию ей составляет Александр Волковский, более известный, как Саша Волк. В прошлом криминалист спецслужб, а сейчас просто обычный мужчина… Но вскоре ему придется вспомнить все свои навыки, ведь дача, на которую спешат герои, оказывается полна самых разнообразных сюрпризов.
Лорен Встреча с бывшим, которого вы не видели почти десять лет, никогда не бывает удачной. Столкнуться с бывшим, когда он тебя арестовывает, — это унизительно. Наручники застегиваются на моих запястьях в тот самый момент, когда он обещает ненавидеть меня до последнего вздоха. Я не могу его винить. Он умолял меня не уходить. Он не знает, что уход от него разбил мое сердце так же сильно, как и его. Это было не ради меня. Скорее, это было ради кого-то другого.Гейдж Я уехал из города после того, как ураган «Лорен» разрушил мое сердце.
Она — Голливудская принцесса. Он — ее новый телохранитель. Он не планировал, что она предложит ему секс без обязательств при трудоустройстве. Бизнес официально смешался с удовольствием.Стелла После тяжелого публичного разрыва я зареклась не ходить на свидания. Этот договор меняется, когда мой новый телохранитель входит в парадную дверь. Хадсон совсем не похож на мужчин в этой индустрии. Он черствый, холодный и не хочет проводить со мной ни секунды дольше, чем нужно. Все меняется, когда я начинаю размораживать его ледяной покров и обнаруживаю настоящего мужчину, скрытого внутри.Хадсон Я не хочу иметь ничего общего с голливудской жизнью. То, что мое лицо красуется на обложках журналов, не похоже на приятное времяпрепровождение. Эта работа временная и была предоставлена в качестве одолжения моему брату, который заботится о своей больной жене. Моя проблема? Я узнаю настоящую Стеллу, а не ту женщину, которую показывают по телевизору. Я пытаюсь бороться со своим влечением и сохранять наши отношения профессиональными, пока она не делает предложение: секс, пока я здесь, а потом мы разойдемся в разные стороны. Как я могу отказаться?
Иногда случается так, что в одном теле уживаются сразу несколько личностей. У каждой своя судьба, свои радости и проблемы. Как же решить, какая из них настоящая? Кто здесь друг, а кто враг? Изоляция всё расставит по своим местам. Роман «История болезни» – это продолжение романа «Изоляция». Полюбившейся читателям Чиаре Манчини придётся вернуться в прошлое, отыскать точку, когда её мир раскололся, и постараться собрать его воедино, ведь на кону самое важное – семья. Есть события, на которые мы не можем повлиять, но всегда можно сделать правильный выбор и остаться человеком.
В руки известного ученого Стивена Фосса случайно попадает пластинка с записью концерта популярной пианистки. Взглянув на фотографию, он узнает дочь своего университетского профессора. Трогательное сочетание невинной внешности и страстности музыки Вивьен Крестон лишает Стивена покоя. Он вынуждает Вивьен приехать в его роскошный дом и требует, чтобы она в течение месяца проводила с ним ночи, иначе весь мир узнает, что ее отец присваивал изобретения своих учеников, в том числе и Стивена.Вивьен, со школьных лет влюбленная в Стивена, соглашается на его условия.
Лорда Стэмфорда тяготят попытки отца женить его. Фиктивная помолвка — вот выход. Леди Джефриз вполне подходит для этой цели, тем более что и у нее имеется свой интерес. Она во что бы то ни стало хотела вернуть поместье, которое брат проиграл Стэмфорду. Вскоре «жених» с удивлением обнаруживает, что притворяться влюбленным очень приятно…
В книге современной американской писательницы Кристи Кохан рассказывается о непростой судьбе трех наших современниц – американок, о поисках ими своего места в этой грозящей многими опасностями и соблазнами жизни.