Последняя ночь - [6]
— Ты что помешанная? Какого хрена вопишь на всю больницу?
— Боже, — она резво вскочила на ноги и тесно смяла в руках маленькую сумку. У мамы же сейчас примерка! Я обещала, что отвезу ее, но все забыла, потому что торчу тут с тобой Господи
— Вали куда-нибудь уже, любимая, а?
— Владик, дай свою тачку.
— С какой стати?
— С такой, что я уже никуда не успеваю, — она из последних сил сдержалась, чтобы не топнуть капризно ногой в элегантной туфельке.
Я колебался, так как совсем не хотел давать Аленке свою машину, тем более после недавней истории о том, как она безжалостно расколошматила зад папашиной тачки, пытаясь втиснуться между двумя припаркованными довольно далеко друг от друга машинами. Мы с отцом самым откровенным образом забавлялись под хмурые аккомпанементы трех пар глаз моей матери, будущей тещи и, собственно, Аленкиных. Да даже если не брать в расчет сомнительные навыки вождения мне просто не хотелось, чтобы она трогала мои вещи, переделывала под себя водительское кресло, меняла радиостанцию со старого доброго рока на плебейский «туц-туц»
Но выбора не было.
— На, — я нехотя перебросил ей ключи и некоторое время слушал удаляющийся цокот невообразимо длинных шпилек по больничному кафелю.
Черт, на этих ходулях она раздолбает мою новую машину в хлам!
Дурак, надо было отправить ее на такси.
Да, прям так сразу она и отправилась!
С ума сойти какая веселая семейная жизнь меня ожидает
Я усмехнулся невесело, даже покачал головой, и от нечего делать протянул руку к оставленному Аленкой журналу. «Ах, эта свадьба!..», мать ее Прожженные журналистки предостерегают молоденьких невест «не давать спуску» будущим мужьям, а заодно пытаются доказать, что в организации свадебного торжества должны принимать участие двое. Двое! В нашем случае там орудует целая толпа двинутых по всей фазе свадебных маньяков. Я вторично качнул головой, хотел было закрыть глупейший выброс типографии, и в этот момент заметил краем глаза, как со стороны лестницы прямо сюда выворачивает невысокая блондинка в джинсах и темной кофте; в руках у нее виднелось что-то, похожее на спортивный баул. С такого расстояния я не мог ее узнать, но что-то в ней вдруг показалось мне очень знакомым. Ерунда. Я отвернулся и со скучающим видом принялся рассматривать невнятную девицу на обложке журнала.
Шаги, легкие, почти неслышные, приближались. Я свернул журнал в трубку, покосился на дверь палаты отец еще спал, и его не следовало беспокоить. Кто-то остановился совсем близко, и я, вновь повернувшись, скользнул взглядом по подошедшей блондинке. И замер, опешив от неожиданности.
Может, в больничной столовой вода какая-то не такая? С легкими примесями чего-то проспиртованного, а?
Меня тупо застопорило, все, что я смог сделать, это подняться и встать напротив нее, но не слишком близко. Она была ниже на полголовы, и сейчас, не имея поддержки в виде обуви на каблуках, молча смотрела на меня снизу вверх. Это был какой-то жесткий ступор, я глазел на нее, не пытаясь даже что-то сказать язык сделался свинцовым и напрочь прилип к нёбу. Вся кровь резко ударила в голову; я неловко переступил на другую ногу и вновь замер без движения. Нужно было срочно что-то говорить, но ни она, ни я не делали ничего для того, чтобы разрядить накалившуюся обстановку.
Кажется, я впервые в жизни не верил собственным глазам.
Внешне она совсем не изменилась невысокая, стройная, светлые некрашеные волосы, сейчас висящие мокрыми сосульками по обе стороны четко очерченных плеч. Красивые карие глаза в очертании темных ресниц смотрят прямо, и взглядом, казалось, способны проникнуть в самую душу. Эти глаза неумолимо сжигали меня живьем раньше, но сейчас я как никогда понял, что такая непостижимая сила не может иссякнуть с течением времени. Лучше бы она отвернулась. Или свалила прочь.
Черт возьми, откуда вообще она тут взялась?
По всем известным правилам именно я должен начать разговор, сказать что-то вздорное, глупое, в духе Аленкиного птичьего щебета. Или, напротив, грозно свести брови у переносицы, окатить ледяным презрительным взглядом и, пока не опомнилась, резко выговорить что-то меткое, в духе матери. Она ждет моей инициативы, мысленно удивляясь такой тупости, или тоже, как и я, ошеломлена нашей встречей?
А это что такое? То, что я издалека принял за спортивный баул, вблизи оказалось старой сумкой, с которой отец раньше ходил в спортзал.
Черт. Что происходит?
— Ты, — произнес, глупо констатируя очевидный факт.
Она неловко развела руками.
— Здравствуй, Влад.
«Здравствуй»! Уже за одно это дурацкое слово я должен был взбеситься до предела. Но вместо того, чтобы резко и доходчиво вправить ей мозги, я растянул губы в деланой ухмылке.
— Теперь вижу, что точно ты. Кому еще придет в голову сказать мне «здравствуй»?
Она непонимающе подняла на меня взгляд, который теперь, когда я, наконец, смог распахнуть рот и что-то сказать, то и дело отводила в сторону, делая вид, что необычайно интересуется скорбным больничным интерьером, вплоть до каждой мелочи.
— Что именно тебе не понравилось?
Все! Мне и раньше мало что нравилось, но с той секунды, как я повернулся и увидел, как ко мне приближается блондинка со старым отцовским баулом, все как будто перевернулось, стало другим, мрачным, непонятным. Хуже, чем каких-то десять минут назад.
Он был ее преподавателем. В какой-то момент он заинтересовался ею, после чего жизнь прилежной студентки превратилась в сущий ад. Ведь образ идеального мужчины, который Марта успела нарисовать для себя за время его пар, был далек от действительности. Но глупая муха уже угодила в искусно сплетенную для нее паутину, а каждая попытка вырваться из капкана лишь сильнее опутывала ее, с каждым разом уменьшая шансы на спасение… (Черновик, без вычитки, просьба это учитывать!)
Ничто не может длиться вечно. Когда все складывается хорошо, твоя бдительность неминуемо ослабевает, и ты искренне полагаешь, что так будет происходить всегда. Многочисленные беды и невзгоды обойдут стороной твое счастье, родные и близкие всегда будут рядом и никогда не бросят на произвол судьбы. А самый большой твой страх — это предстоящая защита диплома. Я была уверена, что в моей жизни все только начинается, но всего несколько бесконечно долгих часов необратимо разделили ее на злополучные «до» и «после».
Анна Лисецкая беспокоится за свою младшую сестру, Людмилу. Легкомысленная девушка уехала на дачу своего нового друга, с тех пор прошли сутки. Мила не берет телефон, оттого Анна волнуется и решает последовать за сестрицей, чтобы убедиться в ее безопасности. Компанию ей составляет Александр Волковский, более известный, как Саша Волк. В прошлом криминалист спецслужб, а сейчас просто обычный мужчина… Но вскоре ему придется вспомнить все свои навыки, ведь дача, на которую спешат герои, оказывается полна самых разнообразных сюрпризов.
Лорен Встреча с бывшим, которого вы не видели почти десять лет, никогда не бывает удачной. Столкнуться с бывшим, когда он тебя арестовывает, — это унизительно. Наручники застегиваются на моих запястьях в тот самый момент, когда он обещает ненавидеть меня до последнего вздоха. Я не могу его винить. Он умолял меня не уходить. Он не знает, что уход от него разбил мое сердце так же сильно, как и его. Это было не ради меня. Скорее, это было ради кого-то другого.Гейдж Я уехал из города после того, как ураган «Лорен» разрушил мое сердце.
Она — Голливудская принцесса. Он — ее новый телохранитель. Он не планировал, что она предложит ему секс без обязательств при трудоустройстве. Бизнес официально смешался с удовольствием.Стелла После тяжелого публичного разрыва я зареклась не ходить на свидания. Этот договор меняется, когда мой новый телохранитель входит в парадную дверь. Хадсон совсем не похож на мужчин в этой индустрии. Он черствый, холодный и не хочет проводить со мной ни секунды дольше, чем нужно. Все меняется, когда я начинаю размораживать его ледяной покров и обнаруживаю настоящего мужчину, скрытого внутри.Хадсон Я не хочу иметь ничего общего с голливудской жизнью. То, что мое лицо красуется на обложках журналов, не похоже на приятное времяпрепровождение. Эта работа временная и была предоставлена в качестве одолжения моему брату, который заботится о своей больной жене. Моя проблема? Я узнаю настоящую Стеллу, а не ту женщину, которую показывают по телевизору. Я пытаюсь бороться со своим влечением и сохранять наши отношения профессиональными, пока она не делает предложение: секс, пока я здесь, а потом мы разойдемся в разные стороны. Как я могу отказаться?
Иногда случается так, что в одном теле уживаются сразу несколько личностей. У каждой своя судьба, свои радости и проблемы. Как же решить, какая из них настоящая? Кто здесь друг, а кто враг? Изоляция всё расставит по своим местам. Роман «История болезни» – это продолжение романа «Изоляция». Полюбившейся читателям Чиаре Манчини придётся вернуться в прошлое, отыскать точку, когда её мир раскололся, и постараться собрать его воедино, ведь на кону самое важное – семья. Есть события, на которые мы не можем повлиять, но всегда можно сделать правильный выбор и остаться человеком.
Лорда Стэмфорда тяготят попытки отца женить его. Фиктивная помолвка — вот выход. Леди Джефриз вполне подходит для этой цели, тем более что и у нее имеется свой интерес. Она во что бы то ни стало хотела вернуть поместье, которое брат проиграл Стэмфорду. Вскоре «жених» с удивлением обнаруживает, что притворяться влюбленным очень приятно…
В книге современной американской писательницы Кристи Кохан рассказывается о непростой судьбе трех наших современниц – американок, о поисках ими своего места в этой грозящей многими опасностями и соблазнами жизни.
Жизнь Энни Макхью рухнула в одночасье. В автокатастрофе погибли родители, и неожиданно выяснилось, что ее свидетельство о рождении подделано, что теперь ей предстоит освободить дом, который она привыкла считать родным, а ее настоящая мать принадлежит к сливкам высшего общества.Энни полна решимости выяснить, почему Клара Бичем отказалась от нее, и звонит в дверь роскошного дома. Но попадает она в особняк не как неожиданно обретенная дочь, а совсем в ином качестве…