Последняя любовь - [76]

— Должно быть там очень мрачно, — с легкой улыбкой отозвалась Регина.

— Вы правы, все это отдает moyen-age[133], и я со своим веселым нравом не очень-то люблю это мрачное уединение, mais, que voulez-vous[134], зато я получаю от поместья большой доход, — там гонят деготь.

«Уже давно, все до капли, перегнали», — шептала совесть.

— И недостатка в обществе вы тоже не испытываете? — спросила Регина, которой надоело слушать про графские богатства.

— Malheureusement, madame[135], вокруг много этой… мелкой шляхты. Но в В-ском уезде, неподалеку от меня, живет моя сестра, княгиня 3., шурин, граф В., тетушка, баронесса фон Н., и молодые князья Я., mes intimes amis[136]. Один из них год назад вернулся из Испании и привез мне приглашение, можно сказать требование, от тамошнего королевского двора, чтобы я явился в Эскуриал и представился моей кузине, ее величеству королеве Изабелле. Она доводится мне кузиной, потому что мой дядя граф Родерик В. несколько лет назад вступил в брак с племянницей королевы Изабеллы. Я непременно поехал бы в этом году в Мадрид, куда меня призывают столь дорогие и лестные узы, если бы князья Я. не упросили меня еще на год остаться в наших краях. У сестры живут две племянницы мужа, княжны 3., des charmantes personnes[137].

«Они показали тебе от ворот поворот, когда ты посватался», — напомнила совесть.

— На одну из них, кажется, имеет виды князь Я. Се serait un mariage très assorti[138]. Вот так мы и живем обособленным кружком.

«Они отреклись от тебя, потому что ты растратил свое состояние», — вновь заговорила совесть.

«Потому я и сватаюсь к нетитулованной дворянке», — честно признался граф.

Он действительно собирался посвататься и, как опытный стратег, решил завоевать сердце Регины при помощи трех атак. Первая атака: перечень богатств, вторая — знатная родня, а в конце — признание в любви. Две первые атаки закончились успешно; по мнению графа, Регина была ослеплена его богатством и родственными связями. Теперь оставалось признаться в любви и штурмом взять ее сердце.

— Все это, конечно, очень мило… — продолжал граф, — приятно располагать значительными средствами, принадлежать к знатному роду, который восходит к доисторическим временам, лестно вращаться в высших сферах. Однако…

Тут он принял романтическую позу: склонил голову, сдвинул брови и несколько минут многозначительно молчал. Потом, словно в отчаянии, тряхнул головой так, что волосы упали на лоб.

— Однако этого недостаточно, чтобы быть счастливым.

— Неужели, граф, вы несчастливы? — насмешливо спросила Регина, не поднимая глаз от рукоделия.

— О да, — тихим дрожащим голосом ответил граф, проведя по лбу рукой, на которой сверкал бриллиант, — да, я несчастлив… с недавних пор… Прежде я был свободен и спокоен… Ах! — Глубокий вздох приподнял его вышитое батистовое жабо.

— О, Боже мой! — воскликнула Регина с нескрываемой иронией, все так же внимательно рассматривая канву.

Графу показалось, что Регина сочувствует ему, и он воодушевился в предчувствии победы. Одно огорчало его: почему Ружинская не смотрит на него и не замечает, в каком романтическом беспорядке лежат его волосы.

«Она умная женщина, — подумал он, — надо говорить более возвышенно». И продолжал:

— Люди как странники, как ладьи на этой грешной земле… Когда светит солнце, — светло, а когда заходит, — темно…

— Не всегда, — давясь от смеха и по-прежнему не поднимая головы, отвечала Регина, — в полнолуние и после захода солнца — светло.

— Пани, порой на сердце мрак, как в пещере. Солнце закатится, и ни единой звездочки…

— Если нет звезд, можно свечу зажечь, — спокойно вымолвила Регина.

— Стоит вам только захотеть, солнце будет вечно светить мне!

— Разве я Иисус Навин! — рассмеялась Регина.

— Вы ангел! — все больше оживляясь, воскликнул молодой аристократ. — Жизнь моя в ваших руках… С первой минуты, с первого взгляда почувствовал я, что без вас мое существование подобно пустыне без воды, небу без солнца, подобно… весне без цветов… ночи без звезд, ах, розе без запаха. Вы богиня! Я приношу к вашим ногам богатство, знатное происхождение, связи, свое сердце и буду бесконечно счастлив, если вы согласитесь стать графиней В.

Граф произнес этот монолог дрожащим, прерывающимся от волнения голосом, волосы его совсем закрыли лоб. Кончив, он уперся одной рукой в подлокотник, а другой описал в воздухе полукруг и сделал такое движение, будто собирался упасть на колени.

Ружинская продолжала вышивать по канве, не поднимая головы. Когда граф кончил, она посмотрела на него и спокойно сказала:

— Если я вас правильно поняла, я отвечу вам коротко: со вчерашнего дня я невеста Стефана Равицкого.

Рука Графа Августа застыла в воздухе, он онемел и окаменел в нелепой позе с полусогнутым коленом где-то между креслом и полом. Рот его раскрылся от изумления, глаза округлились, а физиономия вытянулась.

Регина продолжала вышивать.

В эту минуту дверь отворилась, и в гостиную вошли Равицкий и Генрик.

Ружинская встала, прошла мимо графа, который уже успел принять величественную позу, и, с улыбкой кивнув брату, подала обе руки жениху.

— Мы заболтались со Стефаном, — сказал Генрик, — и немного опоздали, но надеюсь, ты простишь нас.