Последняя комета - [8]

– Ты не можешь продолжать в том же духе и болтаться где-то каждую ночь, – говорит Джудетт.

– А это играет какую-то роль?

– Конечно играет! – кричит Стина и бьют ладонью по подлокотнику дивана.

Облачко пыли взмывается в воздух и искрится в солнечных лучах.

– И какую тогда? – спрашиваю я. – Этим я уж точно не испорчу себе будущее.

– Ты же знаешь, сколько всякого дерьма сейчас творится в городе.

– Я осторожен.

Лицо Стины краснеет прямо на глазах.

– Ты же можешь попытаться понять наши чувства? – говорит она. – Тебе же прекрасно известно, что мы опять съехались, потому что никто из нас не хочет быть мамой каждую вторую неделю в последнее отведенное нам время. Но сейчас мы видим тебя меньше, чем когда-либо.

– Я не просил вас съезжаться ради меня.

Я начинаю жалеть о сказанном сразу после того, как закончил фразу. Ведь я понимаю их. Но они не понимают меня.

До них не доходит, что я скучаю по ним, но мне невыносимо сидеть дома в той искусственной атмосфере, которую они создали. У нас больше не получается нормальных разговоров, они требуют от меня слишком многого. Мы якобы должны переоценить свое прошлое, обсуждать серьезные темы, прежде чем умрем. Каждое слово должно что-то значить. Очень многое. Но это запредельно для меня.

– Надо покончить с этим сейчас, – заявляет Стина на удивление спокойным голосом. – Эмма приедет сюда через несколько дней.

Эмма. Моя сестра, которая сошла с ума, узнав о комете.

– Мике поедет навестить родителей в Эверкаликс, – продолжает Стина. – Нам надо будет оказать ей всю посильную помощь. И ей необходимы тишина и покой.

Я киваю. Смотрю в сторону. Взгляд задерживается на темно-серой стене кухни, которую я сам помогал красить. Мне вспоминается другой день, когда я стоял здесь и смотрел на нее. Это было спустя пару дней после того, как мы услышали о комете. Стена еще пахла краской, и я подумал тогда, что мы зря покрасили ее, ведь она все равно исчезнет.

– Это будет правильно, – говорит Стина мягко.

– Что именно? – интересуюсь я, стараясь сдержать слезы.

Она выглядит разочарованной. Я постоянно обманываю их ожидания.

– Я имею в виду, хорошо, что Эмма приедет домой хоть ненадолго. Нам нужно будет с максимальной пользой провести это время.

– Так что постарайся, пожалуйста, – говорит Джудетт.

ИМЯ: ЛЮСИНДА

TELLU № 392 811 002

ПОСЛАНИЕ: 0002

Ночью в Гетеборге были уличные беспорядки. Все началось со спонтанной демонстрации против введенной сейчас карточной системы, с нескольких тысяч человек, посчитавших, что «настоящие шведы» должны быть обеспечены лучше «других». Премьер-министр, естественно, не осталась в стороне и в своем выступлении снова попыталась напомнить, как нам повезло. Ведь благодаря лету у нас хватает фруктов и зелени, и так много скота на убой, что мы можем продержаться еще несколько лет.

«Но в любом случае это несправедливо, – заявила женщина из числа сидевших в телестудии демонстрантов. – Я платила налоги всю мою жизнь. Я должна получать больше, чем они».

Она имела в виду людей, родившихся не здесь, и мне захотелось крикнуть ей, что благодаря «другим» наше общество функционирует надлежащим образом. Ведь именно они составляют большинство работающих добровольно с той поры, как мы перестали использовать деньги. Они управляют поездами, развозят продукты на грузовиках, заботятся о том, чтобы у нас были вода в кранах и электричество. И не потому что эти «другие» большие праведники, просто у них здесь близкие. И они даже в такой ситуации пытаются найти свое место в обществе, а не сидят в одиночестве в ожидании конца.

Хотя, в принципе, чему тут удивляться, это же обычная ситуация для Земли. Если бы ты увидел нашу планету в том виде, как она выглядит сейчас, то не заметил бы никаких границ. Ведь в реальности всегда были просто линии на картах, но для некоторых их самомнение до сих пор зависит от того, по какую сторону границы они оказались. Я думала, что сейчас это перестанет иметь значение, но для многих все оказалось наоборот. Не для всех, конечно. Но любители поскандалить (часто не отличающиеся большим умом, что обычно связано), похоже, не успокаиваются ни при каких условиях.

Может быть, это и хорошее время, чтобы доказать, что люди могут стать лучше. Мне наверняка надо почаще напоминать об этом, хотя бы себе самой. И пусть во время катастроф всегда проявляется все лучшее и худшее, что есть в нас, большинство все же пытается жить своей обычной жизнью, насколько это возможно.

Итак, какие, собственно, события произошли со мной с тех пор, как я в последний раз давала знать о себе? Что я, как человек, сделала для собственного развития и чем смогла помочь другим? Честно говоря, я в основном спала. И смотрела фотографии моих старых друзей.

Они устроили вечеринку в бассейне этой ночью. Все выглядят гораздо моложе, чем я себя ощущаю. Горящие глаза на вспотевших загорелых лицах. В воде плавают пластиковые бутылки и окурки. И люди, которых я даже представить не могла курильщиками, позируют с сигаретами. А почему нет? В любом случае никто из них не успеет заболеть раком.

Тильда почти на всех на фотографиях. У нее по-прежнему широкие плечи и сильные руки. Мышцы проступают на спине. Трудно представить, что я когда-то тоже выглядела так подтянуто и атлетично. Но все остальное в ней изменилось. Тильда, которую я знала, вряд ли выпила хоть каплю спиртного за свою жизнь и уж точно никогда не курила. И никогда не ходила на вечеринки, потому что даже в выходные и праздники нам приходилось рано вставать и плавать. Папа говорил что, ее родители разошлись летом. Я не удивилась, услышав это, их отношения давно оставляли желать лучшего, но я не знаю, как Тильда пережила произошедшее. Я вообще не знаю ничего об ее нынешней жизни, помимо того, что вижу на этих фотографиях.