Последняя командировка - [91]

Шрифт
Интервал

— Иван — отличный человек, Лита. Помимо всего, что вы сказали — и не так сказали, как следовало, — я могу добавить: он истинный ученый, преданный науке. А я нет…

— Он совсем не такой, как вы… Я даже удивляюсь вашей дружбе. — И в голосе ее прозвучало что-то похожее на сожаление, что вновь породило смутный страх и тревогу в Митенькином сердце.


— Я выиграл мотоцикл!

Да, это было событие.

— Значит, желания иногда сбываются, — сказала Лита.

— Не так уж редко, лапушка, — сказал Иван.

— Отметим?

— Я принес. — Митенька с детским выражением лица вынул из кармана «Столичную». В тот воскресный день он был обрадованным ребенком, получившим давно загаданный подарок и не перестававшим этому радоваться и удивляться. — Только его еще надо взять. Завтра, ребята, возьмем. Вы пойдете со мной? А потом — на нем куда глаза глядят.

— Втроем? — удивилась Лита. — Там место на двоих.

— Я уступаю тебе, — свеликодушничал Иван.

Ему действительно было бы ужасно приятно промчаться на Митенькином мотоцикле через всю Москву и дальше. Но Лите, он знал, наверное, хотелось этого еще больше. Женщинам и детям надо уступать.

— Без коляски?

— Я и не хотел с коляской. Ведь он как конь….

— А как же ты, Иван?

— В другой раз. Вы дети. Вам ждать невтерпеж, а я человек взрослый и без всякого для себя ущерба…

На другой день Митенька с Литой отправились за мотоциклом. Оба были радостно возбуждены. Они шли пешком через осенние бульвары, рдеющие листвой. Небо было синим и чистым, распахнутым настежь. Бабье лето, внезапное и короткое, без уверенности в завтрашнем дне. Уже ночью температура воздуха может упасть на добрых десять градусов, ветер нагонит тучи, тучи бросят на землю снег…

Но сейчас в такое не верилось.

— Что ж вы все-таки любите, Митенька? Или кого любите? Или…

— Я? — Лицо Митеньки со вчерашнего дня не изменило своего детски-радостного выражения. — Я люблю природу с ее неожиданными переменами и сильным выражением чувств. Я люблю этих коней, которых спускает она без узды и упряжки, — ветер, снег, ливень — стихии люблю. Огонь тоже. Его буйство, сдерживаемое печкой. Огонь — когда он свободен и у власти. Люблю, когда снег идет стеной, как будто небом посланное воинство. Знаете, почему я когда-то физику полюбил и за что разлюбил ее сейчас? Полюбил за то, что с помощью ее мы эти стихии себе подчинили. Теперь за то же самое ненавижу. Трудно вообразить, как я, любящий свободу, взялся обуздывать природу, строить ей тюрьму… Теперь я понял все и себя осудил. Я уйду из института.

— Что же вы станете делать?

— Заниматься физическим трудом. Это мне гораздо больше по душе. Стану истопником, дворником. Может быть, пожарником.

— Это ребячество. Вы отдадите все свои силы, а что получите?

— Независимость. Внутреннюю свободу. Свободу чувств, мыслей, мнений и даже поступков. Никто не станет контролером моей судьбы. Люди умственного труда — они слишком многого требуют. Я предпочитаю тех, кто одарен природной мудростью или опытом.

— Пожалуй, вы вовсе ни на кого не похожи.

Остальное она вслух не сказала: «Он пренебрегает собой, своими удобствами и благополучием. Для себя ему хочется только свободы. Какой-то исключительной, особенной свободы, чтобы даже любовь… Я этого не могу понять. Он должен полюбить, и, наверное, это очень большое счастье для женщины… Зачем в тот раз он так уговаривал меня любить Ивана и словно бы чего-то испугался? Он очень порядочен. Для него было бы нестерпимо…»

Мотоцикл получен. Он новый, он легкий и так блестит.

Солнце клонится к закату, и небо объято пламенем. Митенька у руля, и Лита у него за спиной. Сначала они едут не очень быстро. Светофоры, регулировщики.

— Я счастлив, — не оборачиваясь, говорит Митенька.

— И я… — шепчет Лита. Она много в эти слова вложила, но думает, что он не слышал.

Все быстрее мчится мотоцикл, все меньше домов и больше деревьев, расточительно украшенных осенью.

Все сильнее ветер, а вместе с ним восторг, экстаз, овладевающий Митенькой в стремительности этого полета, как будто бы над землей. И Лита с ним. Он говорит с ней, не оборачиваясь, а ветер по своему усмотрению доносит что-то из сказанного до ушей Литы, а что-то остается на дороге или пролетает мимо.

— Если бы я имел право любить, то только такую…

Ветер отдает Лите вторую часть фразы:

— Только такую…

Она, запрокинув голову и вся доверяясь ветру, кричит:

— Да, да. Но что делать с Иваном?

Ветер отдает Митеньке почти всю фразу, исключая последнее слово:

— Да, да. Но что делать…

И тогда ответ Митеньки посылается Лите в жестокой форме императива:

— Не оскверню дружбы. Не отдам себя никому. Никогда. Все останется по-прежнему.

Два слова: «никогда» и «по-прежнему» — настигают Литу. Она поворачивает их на все лады, но не находит им применения.

Игра прекращается вдруг: заехали в песок. Остановить коня на всем скаку. Сразить птицу во время высокого ее полета — вот как это почувствовал Митя. Слившись с мотоциклом в одно, он — весь напряжение. Нет ни завтрашнего дня, не было вчерашнего — ничего, кроме него, мотоцикла и этого усилия, превосходящего его возможности. Вдруг стало легче, но он не ослаблял мускулов. И наконец асфальт. Не оглядываясь, вновь подхваченный вихрем, он снова над землей…


Рекомендуем почитать
Девочка из Пентагона

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Закрытая книга

Перед вами — книга, жанр которой поистине не поддается определению. Своеобразная «готическая стилистика» Эдгара По и Эрнста Теодора Амадея Гоффмана, положенная на сюжет, достойный, пожалуй, Стивена Кинга…Перед вами — то ли безукоризненно интеллектуальный детектив, то ли просто блестящая литературная головоломка, под интеллектуальный детектив стилизованная.Перед вами «Закрытая книга» — новый роман Гилберта Адэра…


Избегнув чар Сократа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мы встретились в Раю… Часть третья

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Трудное счастье Борьки Финкильштейна

Валерий МУХАРЬЯМОВ — родился в 1948 году в Москве. Окончил филологический факультет МОПИ. Работает вторым режиссером на киностудии. Живет в Москве. Автор пьесы “Последняя любовь”, поставленной в Монреале. Проза публикуется впервые.


Ни горя, ни забвенья... (No habra mas penas ni olvido)

ОСВАЛЬДО СОРИАНО — OSVALDO SORIANO (род. в 1943 г.)Аргентинский писатель, сценарист, журналист. Автор романов «Печальный, одинокий и конченый» («Triste, solitario у final», 1973), «На зимних квартирах» («Cuarteles de inviemo», 1982) опубликованного в «ИЛ» (1985, № 6), и других произведений Роман «Ни горя, ни забвенья…» («No habra mas penas ni olvido») печатается по изданию Editorial Bruguera Argentina SAFIC, Buenos Aires, 1983.