Последняя книжная лавка в Лондоне - [48]

Какое-то время Грейс находилась в тесной подсобке, давая волю слезам, и тут вошел мистер Эванс. Он резко остановился и неуверенно уставился на нее широко раскрытыми глазами. Грейс отвернулась, желая, чтобы он ускользнул, как сделал это на днях в случае с рыдающей матерью.

Вместо этого его шаги приблизились, и перед ней появился носовой платок. Грейс приняла его, поскольку ее платок уже был насквозь мокрый, и вытерла глаза.

– Простите меня…

– Даже не думайте извиняться за свои чувства. – Он облокотился на ближайшую к ней стопку книг. – Никогда не извиняйтесь за свои чувства. Хотите, – развел он руки в неуверенном жесте, – поговорить об этом?

Она бросила на него пристальный взгляд, чтобы оценить, насколько он искренен. Мистер Эванс смотрел на нее, не мигая, с серьезным выражением лица. Он не шутил.

Грейс едва не отказалась. Потому что никакие разговоры не могли вернуть Колина. На самом деле, она даже не знала, сможет ли проглотить вставший в горле ком, чтобы преодолеть эту мучительную боль и хоть что-то сказать.

Но потом она вспомнила итальянское кафе, свое молчание, и чувство вины нахлынуло на нее с новой силой.

– Вы когда-нибудь делали что-то такое, чего потом стыдились?

Его густые брови приподнялись от удивления. Видимо, он ожидал, что она заговорит о чем-то другом.

– Да, – ответил мистер Эванс после минутного раздумья. – Думаю, что большинство людей проходили через это. – Он скрестил руки на груди. – Если это имеет отношение к Колину, я уверен, что он простил бы вас. Он был именно таким человеком.

У нее снова заныло в груди. Грейс сглотнула и покачала головой. Не в силах больше сдерживаться, она рассказала ему о ночи у итальянского кафе. Подробности произошедшего уж слишком терзали ее совесть и душу.

Пока она говорила, он стоял, прислонившись к стене и расслабленно сложив руки на груди. Когда она закончила, мистер Эванс медленно выпрямился, пододвинул большую коробку с книгами к столу и сел на нее так, чтобы быть почти на одном уровне с ней.

Его глаза были ясными и проницательными, он смотрел на нее таким пронзительным взглядом, которого она раньше у него никогда не видела.

– Идет война, мисс Беннетт. Вы всего лишь человек, один человек, так что иногда это означает, что кафе подвергнется мародёрству, да. Но это также означает, что его не сожгли. Вы не можете спасти мир, но продолжайте пытаться любым возможным способом.

Уголки его рта приподнялись в почти смущенной улыбке.

– Как, например, старик, собирающий потрепанные и едва не сожжённые книги, чтобы не дать угаснуть голосам великих людей. – Он положил свою покрытую старческими пятнами руку на ее. Его тепло успокаивало. – Или найти историю, которая поможет молодой матери забыть свою боль. – Он убрал руку и выпрямился. – Неважно, как вы боретесь, главное, чтобы никогда, никогда не останавливались.

Грейс кивнула.

– Не остановлюсь. – Его слова придали ей решимости, вызвав мурашки по всему телу. – Я никогда не остановлюсь.

– Вот она та молодая женщина, которую я знаю, – подвел он итог и поднялся с коробки. – Кстати говоря, я одержал собственную победу с помощью стратегии, которую позаимствовал у вас. Хотите посмотреть?

Сгорая от любопытства, Грейс смущенно вытерла глаза, чтобы убрать следы размазанного макияжа, и последовала за мистером Эвансом в магазин.

– Возможно, вы уже видели это, – начал он н указал на маленький столик, стоявший в дальнем углу, на котором были сложены книги «Голубиный пирог».

По правде говоря, до настоящего момента она избегала этого стола с ее «неудачным решением». То, что Грейс увидела, ошеломило ее. От когда-то внушительной стопки из ста книг осталось лишь несколько штук. Табличка, установленная в центре столика, гласила: «Написано, когда Чемберлен еще был премьер-министром».

Мистер Эванс усмехнулся Грейс.

– Теперь они продаются влет, как горячие пирожки.

Грейс невольно рассмеялась.

– Гениальный ход с вашей стороны.

Морщинистые щеки мистера Эванса покраснели под очками, когда он смущенно склонил голову.

– Я испытал некоторую гордость за это. Тем не менее это ваша идея. Я лишь добавил немного банальной хитрости.

Время шло своим чередом, и они продали остатки злополучного «Голубиного пирога», а совет мистера Эванса становился все более актуальным. Ибо в ближайшие недели Франция пала. А затем произошло то, чего все они боялись больше всего, – Британию начали бомбить.

Глава двенадцатая

Немецкие бомбардировщики обрушились сначала на Кардифф и Плимут, спровоцировав воздушные бои с Королевскими ВВС Тогда целью были портовые доки. Лондон не пострадал, но ожидание того, что это может произойти, занимало все мысли горожан.

Передачи Би-би-си слушались с пристальным вниманием и не сходили с языка. Люди повторяли то, что слышали, обсуждая возможность того, что они тоже подвергнутся бомбардировке.

Хотя Грейс не знала, где находится Джордж, она прекрасно понимала, что, будучи пилотом истребителя, он окажется прямо в гуще опасных событий.

Она получила от него еще одно письмо, такое же порезанное цензурой, как и предыдущее. Прочитать удалось только половину его сообщения, но этого было достаточно, чтобы Грейс могла удостовериться, что у него все хорошо. В письмах Вив только некоторые места были закрашены черным маркером, но из оставшейся части было легко понять, что независимо от ее местоположения, она находилась в относительной безопасности.