Последняя гастроль госпожи Удачи - [12]

— Испугалась? — заржал Сивков.

— С какой стати? — спокойно ответила я. — Просто думаю, с чего начать расследование.

— Ух! — потер руки Сивков. — Дегтярев тебе «спасибо» не скажет. Идиотом же выглядеть будет.

— Переживет, — отмахнулась я, — но у меня тоже есть условие. Максимум через десять минут в эфире должно прозвучать сообщение: «Сплетник» ведет свое собственное расследование, чтобы узнать, чей же труп находится в морге. Дегтярев отказался давать любые комментарии, сообщение о его интервью ошибка. Корреспондент, который оболгал полковника, уволен».

— Эй, эй, — погрозил мне пальцем Николай, — а вдруг ты не справишься с задачей?

Я усмехнулась.

— Даша Васильева всегда со щитом, на щите ее не приносят[3].

Глава 7

— Курица удалась, — заметил Юра, доедая последний кусок.

— Думал, что это рыба! — удивился Маневин.

— Это мусс из кролика, — пояснил Коробко, появившись в столовой.

— Какая разница, из чего это состряпали, главное — вкусно, — пробурчал Дегтярев.

— Ой, кажется, у меня схватки, — сказала Маша.

Мужчины разом вскочили.

— Что делать? — побледнел Юра.

— Беги заводить машину, — нервно посоветовал Маневин.

— Да, да, да, — забормотал муж Манюни. — Где она?

— Во дворе под навесом, — подсказала я.

Юра кинулся в прихожую. Феликс схватил плед с кресла и накрыл Марусю с головой.

— Эй, зачем ты меня укутал? — спросила Маша.

— Чтобы не простудилась, — объяснил профессор.

— Еда! — завопил полковник. — Скорей! Соберите ей с собой! Бутерброды с мясом! Жареную картошку! Бананы.

Я повернулась к полковнику.

— Перекус точно не понадобится.

— Роды длятся долго, — накинулся на меня Александр Михайлович, — у девочки голодные судороги начнутся.

— Навряд ли, — вздохнула я.

— Не могу найти ключи, — заорал Юра. — Кто их взял?

— Сок! Ей нужна выжимка из гранатов, — завопил толстяк и вылетел в холл. — Не уезжайте в роддом, Маша, останови схватки, я в супермаркет. Скоро вернусь.

— Ключи! Где ключи? — впал в истерику Юра. — Ключи, ключи…

— Надо постелить на сиденье мех! — подпрыгнул Маневин. — Главное для роженицы тепло. На Руси дети издревле появлялись на свет в банях. А почему?

— Потому что не существовало роддомов и никаких нагревательных приборов, кроме печей, — объяснила я, — в бане легче вскипятить воду в ведре.

— Ключи! Ключи! — твердил Юра, бегая по кухне и зачем-то заглядывая в кружки на полке.

— Ключи! Ключи! — вторил ему Дегтярев.

— Ты же хотел поехать в супермаркет, — хихикнула я. — Передумал? Решил помочь Юре?

Александр Михайлович на секунду перестал вопить.

— Зачем мне ему помогать?

— Из человеколюбия, ты ищешь ключи Юры, — объяснила я.

— Еще чего, — фыркнул толстяк, — свою связку найти не могу.

— Это чья шкура? — воскликнул Маневин, подсовывая мне под нос шубу из синтетической собаки.

— Моя! — воскликнула я. — Очень удобная и красивая.

— Мусик, какой ужас, — захихикала Манюня, — с тебя сняли шкуру и сшили кацавейку?

— Я имела в виду, что манто принадлежит мне, — пояснила я.

— Феликс задал странный вопрос. Ну кому в нашем доме может принадлежать розовая доха с пуговицами в виде морд мопсов? — прищурилась Манюня. — Лично у меня нет сомнений: шубейка или Дегтярева, или Коробко.

Евгений высунулся из кухни.

— Машенька, я такую жуть даже за миллион фунтов стерлингов не надену. Не к лицу мужчине такой наряд.

Александр Михайлович никак не отреагировал на слова Маруси, он носился по комнате в поиске ключей.

— Мех красивый, — восхитился Маневин. — Он из кого? Норка? Соболь?

— Le chien en peluche, — с самым серьезным видом ответила Маша.

Маневин заморгал.

— Лешьен ен пелюш?

Я постаралась не рассмеяться. Муж отлично владеет французским, читает на этом языке научные книги. Но с произношением у него беда.

— Не слышал о таком животном, — продолжал мой профессор. — Хотя… в переводе с французского это собака из плюша. Погодите! У меня в руках искусственная доха. Даша, это правда?

— Я ношу только имитацию, — пояснила я.

— У нас в доме нет настоящего меха? — возмутился Феликс.

— Можно расстелить на сиденье Афину, — посоветовала я, — Манюня сядет на нее. И шкура натуральная, и подогрев естественный.

— Нет, нет, Афина начнет шевелиться, девочка упадет и родит в машине, — перепугался Маневин.

Дегтярев и Юра, которые одновременно бегали вокруг стола в разных направлениях, столкнулись, замерли, потом хором сказали:

— Родит в машине? Не надо!

— Стоп, — скомандовала Маша и хлопнула в ладоши.

В ту же секунду погас свет.

— Что случилось? — обморочным голосом осведомился Юра.

— Пробки выбило, — предположил Маневин.

По комнате заметался узкий луч.

— Сейчас проверю щиток, — сказал Женя.

— Где ты взял фонарик? — закричал Дегтярев. — Дай его мне немедленно!

— В телефоне, — пояснил Коробко, — у вас он тоже есть.

— Сотовый, куда я его положил? — спросил полковник.

— Кто видел мой мобильный? — присоединился к Дегтяреву Юра.

— Дашуля, куда подевалась трубка? — осведомился Феликс.

— Чья? — уточнила я.

— Моя.

— Понятия не имею, — вздохнула я.

Мужчины передвигались по комнате, натыкаясь на стулья, потом раздался лай Афины.

— Прости, дорогая, не хотел наступить на тебя, — извинился Маневин, и через секунду послышался глухой удар.