Последний уик-энд - [10]

Мастерс откашлялся и начал спускаться. В тесном помещении стоял запах пота, и Мастерс подумал, правильно ли было приходить сюда для разговора с этим человеком. Но сейчас было уже слишком поздно.

— Дэниелс? — спросил он.

Писарь поднял голову. Увидев офицера, он положил щетку, вынул изо рта сигарету и бросил ее на пол. Он был босиком и поэтому не наступил на нее.

— Да, сэр. — Он сделал движение подняться, но Мастерс остановил его:

— Вольно.

Дэниэлс нагнулся над тлеющей сигаретой и потушил ее каблуком ботинка, надетого на руку.

— Я хочу задать тебе несколько вопросов, Дэниелс.

— Конечно, сэр. — Дэниелс казался совершенно спокойным, но Мастерс подумал, не напускное ли это. Писарь развернул бархотку, засунул ногу в ботинок и начал наводить на него глянец.

— Ты когда-нибудь лежал в госпитале на берегу, Дэниелс?

— Да, сэр.

— Ты помнишь медсестру по имени Клер Коул?

— Да, сэр. Это та, которую убили в радиолокационной рубке.

Мастерс сел на ящик напротив Дэниелса. Дэниэлс плюнул на ботинок и начал придавать ему окончательный блеск.

— Ты был с ней знаком?

— Да, сэр. Разговаривал. Она была очень приятная. Всегда скажет что-нибудь хорошее. Славная девушка. — Дэниелс надел второй ботинок, плюнул на него и начал полировать.

— Ты когда-нибудь пытался назначить ей свидание?

Глаза Дэниелса широко раскрылись.

— Я, сэр?

— Да, ты. А почему бы и нет?

— Она же была лейтенантом. Вы знаете, что я имею в виду.

— Что я знаю?

— Ну, сэр, неуставные отношения с вышестоящим по званию. Это запрещено.

В голосе Дэниелса чувствовалась смесь почтительности и благоговения перед начальством. И Мастерс подумал, не наигранна ли эта наивная невинность. Динамик на перегородке внезапно захрипел. Раздался свисток боцмана, и сиплый голос объявил:

— Внимание! Личному составу начать проветривать матрасы! Личному составу начать проветривать матрасы!

Мастерс выругался про себя. Это означало, что сейчас в отсеке начнется суета. Дэниелс встал, снял ботинки и полез в ящик за парой форменных черных носков. Он быстро натянул носки, зашнуровал ботинки, убрал щетку и крем обратно в ящик.

— Обожди с матрасом, — сказал ему Мастерс. — Пойдем наверх, пока остальные будут тут толпиться.

— Я хочу занять место, сэр. Если я не возьму свой матрас прямо сейчас…

— Я найду тебе место, Дэниелс. Пойдем.

— Ладно, сэр, — с сомнением согласился Дэниелс.

Они поднялись по трапу. Мастерс подошел к спаренной пятидюймовой установке рядом с антенной. Он облокотился о ствол и посмотрел на воду. Дэниелс стоял у него за спиной, бесшумно дыша.

— Ты женат, Дэниелс?

Дэниелс секунду колебался.

— Простите, сэр?

— Ты женат?

— Нет, сэр, я не женат.

— А девушка есть?

— Нет, сэр, — быстро ответил писарь.

— А что ты думаешь об этой Коул?

— Простите, сэр?

— Брось, Дэниелс. Как мужчина мужчине, что ты о ней думаешь?

— Ну, сэр, я действительно…

— Забудь о моих погонах, Дэниелс. Что ты думаешь о Клер Коул?

Дэниелс ухмыльнулся.

— Ну, я не стал бы выгонять ее из своей постели.

— Куда ты ездил на выходные, Дэниелс?

— В Норфолк.

— Почему именно в этот захудалый городишко?

— Денег нет, сэр.

— Кого-нибудь там встретил?

— По-моему, несколько знакомых ребят. Я точно не помню.

— Ты был один?

— Да, сэр. — Дэниелс помолчал. — Я люблю развлекаться в одиночку. Когда несколько морских волков собираются вместе, это уже чересчур.

— А кого именно ты видел в городе?

— Я не помню, сэр.

— А ты не ездил в Уилмингтон?

— Как, сэр?

— Уилмингтон. Ты не ездил туда на уик-энд?

— А где это, сэр?

На палубе, ругаясь, смеясь и обмениваясь солеными шутками, появились моряки с матрасами. Мастерс смотрел, как они раскладывали их на поручни, ящики с боеприпасами, повсюду. Дэниелс нерешительно пошевелился.

— Я думаю, ты можешь идти, Дэниелс.

— Спасибо, сэр. Я просто хочу найти место для своего матраса.

— Если не сможешь, подойди ко мне. Я тебе найду местечко.

— Есть, сэр. Спасибо, сэр.

— Кстати, Дэниелс. Это Делавэр.

Дэниелс моргнул.

— Что Делавэр, сэр?

— Неважно.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Городишко был славным, тихим и спокойным. Маленький городок, который каким-то образом умудрялся не походить на все остальные маленькие городки. Для города это было хорошее время года, середина осени. Когда листья бесцельно шуршат под ногами, а зима еще не опустошила улицы.

— Замечательно, — сказал Диксон. Он шел быстрой пружинящей походкой, приспосабливаясь к шагу Нортона. Погода была необычно мягкой, и Диксону казалось, что он снова в колледже. Он поймал себя на том, что рассматривает юбки и ноги проходящих девушек. Право же, это было гораздо лучше, чем посыпать порошком отпечатки в душной радиолокационной рубке. — Удивительно хорошо, — повторил Диксон.

— Здесь только одно хорошо.

— Что? — спросил Диксон.

— Недалеко от Вашингтона. Не так дорого звонить жене.

— А почему ты пошел в ФБР? — неожиданно спросил Диксон.

— Я люблю опасную жизнь.

— Нет, серьезно.

— Защищенность, зарплата, какого черта я знаю.

— А я знаю, почему я пришел в ФБР.

— И почему же? — без интереса спросил Нортон.

— Из-за таких дней, как сегодня. Я имею в виду, из-за того, что мы сейчас делаем. Я нахожу это очень увлекательным.

— Это потому, что ты все еще не протрезвел. Немного поработаешь и будешь ненавидеть такое хождение.