Последний трюк каскадера - [7]

— Это правда, — согласился Шамбон. — Когда-то у него была репутация повесы, и он дважды разводился.

— Но остепенился? — подхватил комиссар.

— Он был чрезвычайно предупредителен со мной, — добавила молодая женщина. Дре взглянул на часы и поднялся.

— Мы продолжим этот разговор. Разумеется, вскрытие тела в подобном случае обязательно. Но это мало что даст. Все совершенно ясно. От чего бы я хотел вас избавить, так это от сплетен, пересудов, злословия… Если бы только нам удалось найти причину, серьезную причину, которая объяснила бы поступок господина Фромана. К сожалению, у нас нет ничего… ни одного слова, написанного его рукой, как иногда пишут отчаявшиеся… В общем, прошу извинить меня за то, что задержал вас.

— Не хотите ли выпить что-нибудь перед отъездом? — предложила вдова.

— Нет, благодарю вас… я заеду завтра утром, если позволите. Я должен еще расспросить…

— Моя мать ничего вам не сообщит, — прервал его Шамбон.

— И Ришар тоже, — добавила Изабелла. — Они до сих пор спят, и уж не они…

— Знаю, — отрезал Дре. — Но мне нужно отчитаться… Спокойной ночи. Еще одно слово. Вам не показалось, что здесь были воры?

— Воры? Озадаченная пара смотрела на него чуть ли не укоризненно.

— Прошу прощения, — поспешил сказать Дре. — Балконная дверь в кабинете была приоткрыта. Через нее мог войти кто угодно… Согласен, тут концы с концами не сходятся. Но ведь между моментом самоубийства и вашим возвращением прошло некоторое время. Вы понимаете, куда я клоню. Итак, первое, что приходит на ум: хранил ли господин Фроман у себя в кабинете деньги, какие-нибудь ценности?

— Нет, — категорически заявил Шамбон. — Он был осторожен. Замок стоит уединенно и…

— Ну хорошо, хорошо, я не настаиваю, — прервал его комиссар. — В прошлом, разумеется, также не было попыток ограбления?

— Никогда.

— Не будем об этом больше говорить. Последнее: заприте ворота накрепко. Я не хочу, чтобы пресса путалась под ногами. И не отвечайте на телефонные звонки. Я рассчитываю на вас. Спасибо. Прислонившись к машине, его ожидал инспектор Гарнье.

— Ничего интересного, — сказал он. — Но с фонариком не много увидишь. Днем я рассмотрю получше. Комиссар пожал плечами.

— Не стоит. Но и соображения, если только это можно назвать соображениями, недорого стоят. Теперь я почти уверен, что самоубийство вызвано деловыми причинами. Не исключено, что Фроман был накануне банкротства. Именно здесь и надо искать… Куда пошел консьерж?

— Вернулся к себе.

— В путь! Садись за руль. Я уже устал… Посигналь чуть-чуть перед сторожкой. Машина тронулась. Дре вздохнул.

— Знаешь, Гарнье, это странный дом. С одной стороны, эти акробаты, с другой — Фроман, который не внушает мне доверия, а между ними этот юноша, весьма смахивающий на воспитанника иезуитов… Забавно! В самом деле, я забыл его спросить, но готов держать пари, что он никогда не был женат. Не знаю, зачем я это говорю. Привратник ждал их у ворот. Комиссар приоткрыл дверцу.

— Два-три маленьких вопроса… Кто прислуживает за столом?

— Я, пока нет новой кухарки.

— Как прошел обед вчера вечером? Господин Фроман выглядел озабоченным?

— Нет, нисколько. Вообще-то он не слишком разговорчив.

— За столом были все пятеро?

— Нет. Госпожа де Шамбон не ужинает. Моя жена относит ей настой трав.

— А молодой человек?.. Ришар… Кстати, как его фамилия?

— Ришар Монтано. Кажется, отец его был итальянец. Так говорят. Он в принципе предпочитает есть отдельно… Мне кажется, он стесняется своей коляски и костылей.

— Так. Значит, за столом сидели трое. О чем они говорили?

— Не знаю. Я не все время присутствовал. Но думаю, говорили о выборах. Вам, конечно, известно, что господин Фроман подвергался нападкам, и это очень огорчало его. Я часто видел его по утрам, когда поливал газоны. Он выкуривал сигару, прежде чем ехать на завод, и говорил мне:

«Жермен, вы считаете это справедливым после того, что я сделал для них? Им нужна моя шкура».

— А! Вы уверены, что он так и говорил: «Им нужна моя шкура»?

— Да, он так выражался.

— А на кого он намекал?

— Откуда же мне знать! У человека в его положении много врагов.

— Короче, вчерашний день показался вам похожим на все прочие? Никто не приходил?.. А может быть, почта?

— И почты не было. Абсолютно ничего особенного.

— Ну что ж, благодарю вас. Идите скорее спать. Машина выехала за ворота и набрала скорость.

— Хорошенькое воскресенье нас ждет, — пробормотал Дре. Больше он не открывал рта.

***

«Дежурным» Братской помощи был человек лет пятидесяти, с серыми усами, в серой фетровой шляпе, сером плаще, серых перчатках, в руках — складной зонтик-автомат. В петлице — значок Ротари. Он церемонно поклонился и представился:

— Жан Ферран, коммерсант. Комиссар указал ему на кресло, потертое от долгой службы.

— Итак, господин Ферран, я вас слушаю. Но сначала уточним один важный пункт. Когда раздался выстрел?

— Точно в двадцать два сорок.

— Сколько времени длилась беседа?

— Четверть часа. Я привык записывать все подробности.

— Как вообще это происходит в Братской помощи? Вы дежурите по очереди?

— В принципе да. Но поскольку я страдаю бессонницей, лучше уж кому-то приносить пользу, не правда ли? Поэтому четыре раза в неделю я дежурю с двадцати часов до полуночи. Мне известно, что в других обществах, созданных раньше нашего, дело организовано по-другому. Например, мы считаем своим долгом вмешиваться, как только это возможно… Оказываем и моральную помощь, и материальную, организуем встречи с лицами, которые обращаются к нам.