Последний шаг - [102]

Обсуждая это с некоторыми сотрудниками, он и заложил основы организации, которую назвал «Про патрия». Она ставила своей целью маскировку политической и военной подготовки к свержению режима Антонеску. Для того чтобы ввести в заблуждение абвер, Ангелини начал проводить мероприятия по дезинформации немецких агентов. Блестяще образованный, необычайно смелый, Кодруц Ангелини и три члена группы сфабриковали «токсическую информацию» о признаках безобидных политических переговоров между партиями оппозиции, замалчивая их настоящие цели.

Бюллетени, составленные им, — а он знал, что они попадут в абвер, — преувеличивали роль оппозиционных партий и прочность режима Антонеску. Дымовая завеса, поставленная в донесениях Кодруца Ангелини, прекрасно скрывала военные приготовления, которые велись в целях выхода Румынии из войны против Объединенных Наций. Когда я слушал Графа, мне вспомнилось, что многие такого рода документы дезориентировали и меня, когда я руководил разведывательной сетью «Аргус-2»…

Но Кодруц Ангелини этим не ограничился. Он хотел оказать участникам будущего восстания и более действенную помощь. И вот в одном из донесений он прочитал, что некий профессор математики Флорин Буркэ начал проявлять интерес к военным объектам в Бухаресте и в прилегающих к нему районах. Этим профессором случайно оказался бывший коллега Ангелини по лицею Михая Храброго. Ангелини не стал долго раздумывать, он нашел Буркэ, пригласил к себе и признался во всем.

«Я знаю, вы — член коммунистической партии, — сказал Кодруц Ангелини, — догадываюсь, зачем интересуетесь военными объектами. Я не коммунист, но хочу вам помочь… Я могу дать вам полную информацию о немецких военных объектах. Но требую, чтобы никто, кроме вас, не знал об источнике информации. Поэтому у меня одно условие — связь будем держать только через вас». Так началось сотрудничество Кодруца Ангелини с теми, кто готовил военный переворот 23 августа 1944 года…

Но и шпионы, маленькие и большие, асы и рядовые разведки, всегда имеют ахиллесову пяту. Кодруц Ангелини не составлял в этом плане исключения. Граф считал, что у него такой пятой была связь с Нормой Тейлор. Организатор группы «Про патрия» знал лишь одно — что Норма работала на немцев. Он ее страстно любил. С ней он не говорил о служебных делах, да и она не пыталась ничего у него выуживать. Казалось, их любовь была идеальной. Это длилось до тех пор, пока однажды Норма не встретила в квартире Кодруца Флорина Буркэ. Она сообщила об этом немцам, а абвер подстроил Ангелини западню.

Немцы потребовали показательного суда над Кодруцем Ангелини. Мирче Рахэу, этому нацисту, было поручено вести следствие, а потом на него была возложена вся ответственность за организацию судебного процесса…

Рахэу попытался узнать от Кодруца Ангелини, кто был тот человек, которого Норма Тейлор видела в его квартире. Разумеется, Ангелини не проронил ни слова. И тогда, опираясь на показания Нормы Тейлор, Мирча Рахэу подстроил западню Флорину Буркэ на квартире Ангелини. Обеспокоенный молчанием друга, профессор решил навестить его. Конечно, он был арестован тут же, на месте. Мирча Рахэу допрашивал его, не безуспешно. Коммуниста пытали, но он никого не назвал. Однако он не смог перенести пыток Мирчи Рахэу, желавшего во что бы то ни стало узнать, на какую иностранную державу работали он и Кодруц Ангелини. Профессор умер незадолго до судебного процесса. Чтобы замести следы, тело Буркэ было подброшено ночью в развалины пострадавшего от американской бомбардировки дома…

Кодруц Ангелини допустил одну неосторожность: он оставил семье завещание, которое нужно было обнародовать, согласно желанию осужденного, лишь по прошествии двадцати лет после его смерти. Но Мирча Рахэу вскрыл конверт, Так он узнал наконец о существовании группы «Про патрия». Он сделал все, чтобы напасть на ее след. При загадочных обстоятельствах погибли три высших офицера секретной информационной службы всего за несколько дней до 23 августа 1944 года. По словам Графа, гибель Кодруца Ангелини и Флорина Буркэ, а также убийство трех офицеров было делом рук Мирчи Рахэу, которому помогал шеф отдела С-4 Эуджен Кристеску.

У меня нет никаких оснований не верить Графу. Все это он рассказал с огромной печалью и глубоким уважением к памяти Кодруца Ангелини. Лишь после 23 августа 1944 года, когда страна пошла новым курсом, Мирча Рахэу понял, к каким последствиям может привести завещание Кодруца Ангелини. И хотя его положение в руководстве секретной информационной службы продолжало оставаться достаточно прочным, им овладел страх. Часто на митингах, в прессе стали говорить о чистке государственного аппарата, о разоблачении виновников преступной войны. Охваченный страхом, Рахэу сделал несколько попыток завладеть завещанием, но мать Кодруца Ангелини не поддавалась уговорам.

Читатель этого дневника, вероятно, задастся вопросом: откуда я знаю об этих деталях? Я хотел бы напомнить, что, будучи резидентом разведывательной сети «Аргус-2», продолжал принимать донесения даже из недавно созданных источников внутри секретной информационной службы. В один прекрасный день мне сообщили (восстанавливаю по памяти): «Среди нас ходит слух, будто Кодруц Ангелини жив, что судебный процесс был не более чем инсценировкой, предпринятой по настойчивому требованию Фабиана, с тем чтобы поручить Ангелини очень важное задание. На одном из рабочих заседаний я обратился к Мирче Рахэу с вопросом, есть ли основания верить этому слуху. Ответ последнего был очень неопределенным: «Не знаю. Не слышал. Но в нашем деле все возможно». Этот уклончивый ответ способствовал укреплению слуха. «Каково же истинное положение? — спрашивал меня автор донесения. — Пресечем слух или позволим ему расползаться?» Если бы здесь не был замешан Фабиан, меня бы это просто развлекло, но при таком раскладе я предпочел быть более сдержанным.