Последний роман Владимира Высоцкого - [99]

Напротив, в моменты тоски и творческих метаний, когда «не пишется, душа нема…», он обращался за советом к друзьям. Искал ответ на свои мучительные вопросы у музы Вознесенского Озы – писательницы Зои Богуславской. Потом сообщал в Магадан Игорю Кохановскому, что она его успокоила: «Сказала, что и в любви бывают приливы и отливы, а уж в творчестве и подавно…»

Но вот состоялась ли встреча молодого Высоцкого с первой женщиной – поэтом Серебряного века Анной Андреевной Ахматовой – загадка. Во всяком случае, нет оснований не верить нобелевскому лауреату Иосифу Бродскому, который говорил: «Впервые я услышал из уст Анны Андреевны цитату – «Я был душой дурного общества…»

* * *

Богатейшая россыпь прекрасных женских имен украшала произведения Высоцкого. Я не говорю о «лапе», о «Маринке»… Но тут присутствовали и «Нинка с Ордынки», и «Тома, 72-я», и «Надюха», и «Норочка-айсорочка», и «Зина с шапочками для зим», и некая «Вера Павловна», и «Жилина Светка», и «Солина Мариночка», и «Ксения», и «Катерина-Катя-Катерина», и «упрямая Настя», и «Таня», и «Тата», и «Аграфена», и «попутчица Валя», и «сестричка Клава», и «Машка – вредная натура», и «Ирина», и «Дуся, нежная моя», и «Людмила», и «Роза-гимназистка», и «Ривочка, у которой Абрашка Фукс пасется», и «Настенька», и «Маруся, Роза, Рая», и просто «Валя»…

Он не был ни безудержным ловеласом, ни искусным дамским угодником. Не способен был Высоцкий угождать. Вот завоевывать – да!

Во время своих публичных выступлений он мог внезапно прервать песню и попытаться «закадрить» приглянувшуюся: «Девушка, а зачем вы ко мне спиной повернулись? Мне жалко – вы все время сидите спиной. Повернитесь ко мне, я хочу вас видеть лучше, в фас…» Или бросить вослед: «Жалко, ушла девушка…»

Как считал Михаил Шемякин, «он не заострял свое творчество на проблемах взаимоотношений мужчины и женщины. Если он и писал о любви, то это были скорее философские озарения. Впрочем, мнение Шемякина в данном случае спорно. Тем паче не стоит забывать, что сам поэт говорил: «У меня все песни о любви».

Тем более трудно согласиться с мнением маститого литературоведа, исследователя творчества поэта Владимира Новикова, который считал: «Высоцкий никого не любил! Это, кстати, одно из подтверждений его гениальности. Гений никогда не ставит любовь на первый план в своей жизни. Любовь в песнях Высоцкого всегда иронична, всегда с подковыркой… Как говорится, любовь к женщине, земной, единственной, – это не его конек… Высоцкий – поэт мужской… Он человек, диаметрально противоположный мне, предпочитающий мужскую компанию женскому обществу. Русская любовная лирика богата, и вовсе не обязательно требовать от Высоцкого нового вклада в нее».

Может быть, Высоцкий и впрямь предпочитал мужскую компанию, но вот отдавали ли предпочтение женщины «диаметрально противоположному» Новикову – большой вопрос.

Известный астролог, член американского общества геокосмических исследований Анна Фалилеева считала, что Высоцкого «в какой-то степени можно было бы назвать эгоистом. Но он не был эгоистом в прямом смысле этого слова. Он был сосредоточен на себе, как бывает сосредоточен поэт, когда к нему приходит Муза. Он все время прислушивается к себе, пытается выразить свои внутренние ощущения и страдания».

Наталью Анатольевну Крымову, тонко чувствовавшую людей, занимала суть Высоцкого: «Смотришь на него и видишь: он тот, в котором все женщины всегда видят защитника, всегда ждут, как опору, и всегда, во все времена верят, что такая опора должна существовать… Когда играл и пел Высоцкий, мы видели, как голос стремился разорвать телесную оболочку. Тогда шея человека почти становилась подобием фантастического, почти уродливого органа, трубы которого перекручены, как бывает искорежен огнем металл. Или переплетены, как в мощной лесной коряге. Вблизи это зрелище было почти страшным. А издали, из последних рядов зрительного зала, оно казалось вообще нереальным: какой-то невесомый комочек тела, быстрая, легкая, даже звериная легкость поступи и вместе с тем устрашающая сила звука…»

Так случилось, что самая последняя, уже посмертная публикация Крымовой была посвящена именно Высоцкому. Она писала: «Голос был – яростной силы. Никакой благостности и в намеке не было… Голос особый – редкий по музыкальному диапазону (на две октавы!), он песню обрабатывал, как наждак, то крупнозернистый, то мельчайший, которым пользуются, может быть, ювелиры…»

* * *

Напоследок позвольте дерзкое, но искреннее признание: я преклоняю колени перед всеми женщинами, в которых был влюблен Владимир Высоцкий.