Последний Прометей - [2]
«Ты был похож на замороженного тюленя. Такой же серый и твердый…»
Я её долго ненавидел. Считал японской шпионкой, подосланной выведать коды запуска ракет — думал ведь, что нахожусь в шестьдесят втором…
Что еще я, военный особист, мог подумать? Открываю глаза. Вижу треугольное скуластое лицо. В узких, уведенных к вискам глазах — любопытство. Как у ребенка по отношению к дохлой лягушке. Девчонка больше всего похожа на японку…
Отсюда вывод: пока я валялся без сознания, мир разродился войной и ракеты сделали своё дело. Результат: на советском военном объекте хозяйничают чужаки. У япошек своих ракет отродясь не было — вот, решили поживиться на дармовщинку…
…В коридорах тьма кромешная — генератора едва хватает на нескольких небольших комнат. Я прячусь у ангара для подводных лодок, слушаю как за стеной дышит океан. Жду…
Из туннеля, ведущего наружу, доносятся гулкие звуки, «глуп, глуп»… — Там левиафан, — думаю я. — Заплыл снаружи, как подводная лодка, и застрял. Теперь вот мается, не может развернуться… Представляю, как он трется боками о шершавые стены, тыкается огромной головой в поисках выхода, в отчаянии бьет хвостом…
Панда не торопится. У причала — большие баки, забитые зеленой кашей. По-моему, водоросли. Вонь от них — будто корове брюхо вспороли. Мне кажется, она их в синтезатор заправляет. По крайней мере то, что машина выдает как пищу, до отвращения напоминает эти самые водоросли. И вкусом, и запахом.
Глухо стучит сердце. Представляю, как неслышно прыгну сзади, сломаю тонкую шейку, а тело выброшу в воду, под пирс… — накручиваю себя, чтобы в нужный момент не сдрейфить.
Наконец шаги. Я подобрался, затаил дыхание… Вдруг понимаю — не она. Шаг тяжелый, размеренный, неторопливый. Армейская выправка, годы строевой подготовки. «Глянцевый сапог уверенно расплескивает грязную лужу на бетонном полу…»
Я сразу узнал, кто это. В горле пересохло, стою ни жив, ни мертв. Слушаю, как с потолка падают капли. Размеренно, неторопливо. Отсчитываю по ним секунды…Откуда здесь взяться замполиту?
Может, наши вернулись? И так мне захотелось, чтобы наши! Представил, как я вместе с ними лечу домой… А там — березки, скворцы на заборе, зеленое всё вокруг… И небо. Но тут вспомнил, как у нас с майором вышло…
— Маасима-сан! — я подпрыгнул от неожиданности. — Ты что тут к стене прилип, ждешь кого?
Голос насмешливо-покровительственный. Лицо белым треугольником светится в темноте, вместо глаз — зеркала. От неё пахнет водорослями, морской водой и чем-то вроде духов. Может мылом…
Представил, как пахнет от меня и отодвинулся. Мыться не приходилось давно.
— Как… — закашлялся. — Как ты меня обнаружила?
По её куртке перемещаются крошечные синие огоньки, создавая гипнотические узоры. «Как вши…»
— Я всё вижу. Забыл? — показывает на свои очки.
Черт. Она ведь говорила, что освещение только для меня и держит. Вот я дурак…
Подошла очень близко, так, что я чувствую тепло её тела, биение сердца под тонкой майкой… От дыхания поднимается грудь — кожа в вырезе белая, светится в темноте…
Сделав усилие, поднимаю глаза к лицу. Острый подбородок, впалые щеки. В зеркальных очках моё отражение. Позже я узнал, что это не очки, а линзы, вирт-экраны. Панда даже спит в них.
В узком коридоре не разминуться, она загородила проход. Стоит, чуть склонив голову к плечу, будто спрашивая: — «а ну-ка, что теперь будешь делать?»
Возвращается адреналиновая волна, схлынувшая от испуга. Едва сдерживаясь, цежу сквозь зубы:
— Дай пройти!
Не двигается. Покачивается с носков на пятки и усмехается. Сцепив зубы, протискиваюсь мимо. Снова обдает этим запахом — то ли мыла, то ли духов… И водоросли. От этой смеси сводит живот.
Мне нужно её убить.
…Тогда, на гауптвахте, всё было по другому. Карпов всем видом показывал, что не боится. С ленцой становился по стойке смирно, криво улыбаясь уголком рта… Как будто делал одолжение, выполняя предписанные уставом действия. Он чувствовал свою безнаказанность. Знал, что меня не любят. Что его, в случае чего, отмажут…
Наверное, я тогда просто психанул. Хотел съездить ему по роже, для острастки, но не смог остановиться.
Сейчас я ничего такого не чувствую. Ни злости, ни ярости… Просто понимаю — надо положить конец этому ползанию по темным коридорам, в сырости, постоянно натыкаясь на пятна разросшейся махровой плесени…
Наверняка она ждала. Знала, что когда-нибудь попытаюсь… Как только я прыгнул, протянув руки к её шее, тело пронзило током и я свалился на пол, больно ударившись подбородком и ребрами. В глазах помутилось.
Пролежал несколько часов. Малейшее движение, даже моргание, причиняло невероятные страдания. Конечности подергивались, как у эпилептика. Хотелось сдохнуть. В первую очередь — от стыда… Обмочился во время судорог.
Панда просто ушла. Бросила подыхать, как бродячего пса.
…Прошло несколько дней, или недель — я перестал следить за часами. Проводил время наверху, рядом с ЭВМ. Боялся, что она прокрадется, когда меня не будет, и что-нибудь испортит. Провода перережет, например…
Старался не отсвечивать. Как вор прокрадывался вниз, к складу старой тушенки, набирал сколько мог и тащил в свою берлогу. Даже гальюн соорудил, в подсобке. Экономя фонарик, ходил в полной темноте, ориентируясь по запахам и рельефу стен. Сумасшедшая крыса.
…Бронепоезд дымил, как перегретый утюг, но всё равно не мог набрать скорость. Орки уже подбирались к паровозу. Отбросив раскаленный автомат, я повернулся к Лумумбе. Тот, весело оскалившись, выглянул в люк, а затем выпрыгнул на крышу вагона. Я — за ним. Солнце жирной масляной каплей сползало за горизонт. — Давай, в режиме нагнетания, вплоть до тетануса! Начали! — глаза бваны полыхнули синим. Степь вздыбилась и разверзлась огромной пастью, утыканной стеклянными зубами. Разбойники брызнули от бронепоезда, но червь нагонял их и поглощал одного за другим, вместе с мотоциклами. — Отличная работа, падаван! — прокричал бвана сквозь черный дым, а затем, отряхнув руки, уселся на крышу, достал из жилетного кармана губную гармошку и заиграл. Я пристроился рядом, свесил ноги в пустоту и стал подпевать, наблюдая, как в песке, одна за другой, исчезают фигурки байкеров. Ветер уносил слова давно забытой песни: — Прилетит вдруг волшебник…
В нашем мире человеку все труднее быть невидимкой. Несколько лет у меня это прекрасно получалось, но необъяснимым образом меня опять нашли. Ведь современные технологии неотличимы от магии. А цифровой след остается всегда. Бежать или драться? Орел или решка? Я выбираю третий вариант. Ведь вероятность того что монетка встанет ребром существует. Здравствуйте! Меня зовут Алекс Мерфи и у меня есть проблема. Я — чудесник. И я знаю как сделать невероятное возможным.
«Голод», повествует о зомби-апокалипсисе, эпицентром которого стал тихий восточноевропейский город. В центре сюжета — Теодор Трилеев, «частный детектив». Связавшись с влиятельным незнакомцем, Тео оказывается втянутым в клубок интриг, сплетенный вокруг вырвавшегося на свободу вируса. Но, если присмотреться, в мире «Голода» мало геройства. Здесь нет места для слащавых слов и красивых поступков. Коррупция, заговоры, убийства и начало ужасной эпидемии — все это заставляет людей срывать маски и показывать свою истинную сущность.
Продолжение истории Тени. Первое столкновение с людьми прошло не по плану и следует готовиться к новым гостям. Чем их встретить? О! У ожившей природы найдётся бесчисленное множество смертоносных сюрпризов! Кости и плоть нарушителей зелёной границы вдоволь удобрят новую зелёную жизнь.
"Я теперь лишь тень себя прежней... Тень самой жизни на этой планете... Люди, пришедшие на мои земли более трёхсот тысячелетий назад, в своей бесконечной войне почти уничтожили всё чем я являлась, но вопреки судьбе, уготованной всему живому, я сумела найти путь к спасению, использовав самих разрушителей в своих целях! Пусть я не умею воевать как они, разрушать как они, но это мой дом! Эта планета населялась моими частями за миллиарды лет до прихода двуногих, несущих мне смерть. И теперь либо выжившие станут частью меня, либо окончательно вымрут!".
Пятьдесят восемь лет минуло с момента последней Мировой Войны, в ходе которой противостоявшие друг другу стороны применили всё имевшееся у них оружие массового поражения, чем вызвали эффект ядерной зимы, убивший подавляющее большинство населения планеты. Единицы пережили долгую, затянувшуюся на многие месяцы холодную ночь, за время которой погибла бóльшая часть растений, животных и птиц. Государства исчезли. Города превратились в отравленные радиацией бетонные джунгли. Да и многие выжившие изменились необратимо.
Труден путь человека, выбирающегося из тьмы к свету, особенно когда свет превратился в миф и легенду. Только хочется верить, что Тьма не вечна и обязательно будет Свет!
В первой части романа действие происходит в условиях пост-ядерного катаклизма. Герой по имени Здал живёт в затаившемся в таёжных лесах поселении. Однажды лошадь принесла умирающего незнакомца. Здал получил задание от всадника и это стало началом его подвигов в результате которых он узнал что же на самом деле случилось с миром в котором он живет.