Последний Прометей - [4]
Лицо Панды открыто. Полосатые, как у зебры волосы, убраны за уши. Я вздрогнул. Первый раз вижу её настоящие глаза. Черные зрачки заполнили радужку, а белки — желтоватые, с полопавшимися сосудами.
Задергался, забился в путах, как зверь, охваченный животным ужасом. В горле застрял душный крик. В её глазах я увидел свою смерть.
Когда меня убивали в первый раз — я до самого конца так и не верил. Не подумал, что выхода-то у них нет… Теряя сознание, ожидал что скоро очнусь в лазарете.
И когда поворачивал ключ — не боялся. Злобно, мстительно торжествовал — для страха в моей душе не оставалось места. Хотел доказать, что я — не тряпка…
Но сейчас, лежа на вонючем полу, остро осознавая свою беспомощность и смертность, я вдруг дико захотел жить. Пусть в темноте, в сырости и плесени, но — жить. Даже если каждый день, каждый миг, придется испытывать боль…
Вдруг почувствовал на плече её холодную руку. Перестал биться, замер, дыша судорожно сквозь зубы. Вот… сейчас…
— Прости, Маасима-кун. Мне очень жаль, правда.
Я неожиданно успокоился. Возможно, этому способствовало её прикосновение. Подумал напоследок: негоже всё-таки терять человеческий облик…
— Потому, что я хотел тебя убить?
Если бы она сказала «да»…
Молчание длилось и длилось, я перестал ждать. Просто закрыл глаза и лежал. Чувствовал, как всё глубже врезаются путы. Тельник противно липнет к коже.
— Ты — опасное существо, — вдруг заговорила она. — Ты не различаешь «плохо» и «хорошо». Для тебя убить одного человека и уничтожить весь мир, всех людей — равноценные деяния. Ты не понимаешь разницы.
Когда она это сказала — спокойно, сочувственно, всё так же придерживая меня за плечо — я испугался. Вспомнил, как вел себя. И сейчас, и тогда, в прошлом… Майор говорил то же самое!
Наверное, она права.
…Генерал Марченко вручает конверт с кодами. Лицо торжественное и серьезное, хотя в кабинете, кроме нас, никого нет. От генерала явственно несет водкой. Мне кажется, он немного переигрывает…
На самом деле, никто не верит, что до дойдет до войны. Как говорят? «Худой мир лучше доброй ссоры…»
Я, не испытывая особых эмоций, в отличие от Марченки, уже пускающего скупую слезу, принимаю конверт. Отдаю честь, четко разворачиваюсь, выхожу, печатая шаг… Удивился про себя: а чего это генерал так расчувствовался? Потом дошло: он-то, в случае чего, в герметичном бункере отсидится.
Прощался он со мной, сыном его лучшего друга… Уверен был, что никогда больше не увидит.
Что со мной не так? Почему я равнодушен к людям, к их судьбам? Всегда был таким, с детства. Светка, супружница бывшая, так и говорила: — Чурбан ты, Макс… Никого не любишь, никого не жалеешь…
Свет, и так не яркий, тускло-желтый, начал меркнуть, сворачиваться в глухой туннель. Воздух сгустился до горячей патоки…
— Эй! Ты в порядке? — господи, до чего сочувственный у неё голос.
— Нет. Не в порядке. — в горле комок. — Слушай… дашь водички?
Я безумен… Опасен… — как заклинание. Будто каждое слово пробивает во мне дыру…
Убить. Кого-то одного — или всех… Как я мог докатиться? Я не убийца! Всплыло удивленное лицо Карпова. Он тоже не верил…
Конечно, я себя оправдывал. Карпов — предатель, Панда — шпионка… А ведь Марченко отдал конверт именно мне… Не кому-то из своих, приближенных, а мне. Потому что был уверен: уж я-то не подведу.
— Как… Как ты это сделаешь? — пусть скажет. Буду знать, чтобы не… как собака.
— У тебя есть контур отключения. Прости. Я знала, что так может случиться.
— Откуда? — откуда она могла знать? Знать, что я — такой?
— Ты не виноват, Маасима-сан. Это я. — уставился на неё, как на придурочную. Усмехнулся.
— Тем, что ты меня оживила? — удивленно поднимает брови.
— Ты же не верил!
— Поверишь тут… Ладно, ерунда. Не обращай внимания. Я урод. Чудовище. Меня за это и в первый раз убили.
Отвернулся к стене, чтобы не видеть её лица. Упрямо сжал губы… Вот, сейчас.
Но она только села ближе, и приподняв мою голову, положила к себе на колени. Ладошкой накрыла лоб. Не знаю, что сыграло роль: то ли её сочувствие, искреннее, не напоказ, то ли этот жест — так могла бы поступить мать, или любящая женщина… Глазам стало нестерпимо горячо, по щекам потекли слезы. Она гладила меня по волосам и говорила. Я слушал, глотая слёзы.
«…Работала на Пасифик Дайнэмикс. Программа „универсальный солдат“. Когда кого-то убивают, его сознание и разум можно перенести в искусственное тело. Такое вот воскрешение… Но они долго не жили. Что-то с головой у них делалось, плохое совсем. Я старалась об этом не думать. Ну, знаешь… Во имя науки и всё такое… У воскрешенных синтетов была тяга к самоуничтожению. Очень много людей умерло. Я виновата.
Решила уйти. Сбежать. Всё подстроила так, будто покончила с собой, и подалась в Анонимы»…
— А зачем на остров-то приплыла? Тоже из чувства вины?
— В какой-то степени. Много причин… И чувство вины, и ответственность и…
— Ответственность за что?
— Не за что, а перед кем. Перед человечеством, если хочешь знать. — помолчали. Я мало что понимал, но очень старался. — Я действительно многое могу… Такой уж талант. Могу изменить мир… к лучшему, я надеюсь. А раз могу — обязана делать…
…Бронепоезд дымил, как перегретый утюг, но всё равно не мог набрать скорость. Орки уже подбирались к паровозу. Отбросив раскаленный автомат, я повернулся к Лумумбе. Тот, весело оскалившись, выглянул в люк, а затем выпрыгнул на крышу вагона. Я — за ним. Солнце жирной масляной каплей сползало за горизонт. — Давай, в режиме нагнетания, вплоть до тетануса! Начали! — глаза бваны полыхнули синим. Степь вздыбилась и разверзлась огромной пастью, утыканной стеклянными зубами. Разбойники брызнули от бронепоезда, но червь нагонял их и поглощал одного за другим, вместе с мотоциклами. — Отличная работа, падаван! — прокричал бвана сквозь черный дым, а затем, отряхнув руки, уселся на крышу, достал из жилетного кармана губную гармошку и заиграл. Я пристроился рядом, свесил ноги в пустоту и стал подпевать, наблюдая, как в песке, одна за другой, исчезают фигурки байкеров. Ветер уносил слова давно забытой песни: — Прилетит вдруг волшебник…
В нашем мире человеку все труднее быть невидимкой. Несколько лет у меня это прекрасно получалось, но необъяснимым образом меня опять нашли. Ведь современные технологии неотличимы от магии. А цифровой след остается всегда. Бежать или драться? Орел или решка? Я выбираю третий вариант. Ведь вероятность того что монетка встанет ребром существует. Здравствуйте! Меня зовут Алекс Мерфи и у меня есть проблема. Я — чудесник. И я знаю как сделать невероятное возможным.
Спустя сотни лет после апокалипсиса, когда человечество едва восстало из руин, в мире новой эры, где больше нет войн, а земля более не желает принимать в себя мертвецов, опытный охотник на чудовищ, отправляется в опасный путь. Настала пора доставить своего ученика в Обитель Мастеров. Но вместо этого, нудный простак мастер-слабосилок становится пешкой на шахматной доске тайных сил. Героем третьесортного романа, который путешествуя по разоренным людоедами землям, должен слепо следовать уготованному злодеями сюжету.
В канун Рождества гаснет свет. Техника не работает. Связь обрывается. Все замирает в мгновение ока… Затворник и бывший солдат Лиам Коулман не желает находиться в шумном центре Чикаго в день перед Рождеством. Но он нужен своему брату-близнецу и его беременной жене, поэтому соглашается навестить их. Однако всего через несколько минут после того, как все трое покидают аэропорт О'Хара, их машина попадает в аварию вместе с сотнями других автомобилей. Когда телефон Лиама перестает работать, он начинает подозревать, что случилось нечто худшее, нежели обычное отключение электроэнергии.
ЛитРПГ. Когда-то среди геймеров ходило поверье, что каждый созданный персонаж обладает скрытым параметром удачи. И неважно, какой жанр у игры, насколько прямые у тебя руки и бездонен кошелёк: судьба предрешена. И только в рпг-мирах удача числится в списке характеристик персонажа. А в некоторых она даже неотъемлемый атрибут приятной и успешной игры. И погоня за ней — не просто крылатое выражение. Но что делать игроку, если при генерации ему выпал заведомый неудачник? Неправильно. Качать его дальше!
Продолжение истории Тени. Первое столкновение с людьми прошло не по плану и следует готовиться к новым гостям. Чем их встретить? О! У ожившей природы найдётся бесчисленное множество смертоносных сюрпризов! Кости и плоть нарушителей зелёной границы вдоволь удобрят новую зелёную жизнь.
"Я теперь лишь тень себя прежней... Тень самой жизни на этой планете... Люди, пришедшие на мои земли более трёхсот тысячелетий назад, в своей бесконечной войне почти уничтожили всё чем я являлась, но вопреки судьбе, уготованной всему живому, я сумела найти путь к спасению, использовав самих разрушителей в своих целях! Пусть я не умею воевать как они, разрушать как они, но это мой дом! Эта планета населялась моими частями за миллиарды лет до прихода двуногих, несущих мне смерть. И теперь либо выжившие станут частью меня, либо окончательно вымрут!".
Труден путь человека, выбирающегося из тьмы к свету, особенно когда свет превратился в миф и легенду. Только хочется верить, что Тьма не вечна и обязательно будет Свет!