Последний негодник - [70]

– И мне тоже, – поддакнула Эмили.

– Тогда нам лучше это прояснить, верно?

Глава 11

Среда, 1 октября

Из-за горизонта с трудом выкарабкивалось солнце. Оно пробивалось сквозь клубившийся над рекой туман, изредка проблескивало сквозь дымку, а затем снова погрязало в серой трясине облаков.

Благодаря утреннему туману да попытке – и напрасной – в последнюю минуту отговорить Тамсин сопровождать ее, Лидия появилась у Ньюингтонских ворот с запасом лишь в четверть часа.

Невзирая на ранний час, не все в небольшой скопившейся здесь толпе принадлежали к простому люду. Наряду с, само собой разумеется, репортерами, негодяями разного толка и проститутками Лидия отметила дюжину мужских представителей бомонда – все, как пить дать, надравшиеся. Их сопровождали аристократки среди шлюх – за исключением Хелены, которая простудилась и предпочитала лучше пойти на виселицу, чем появиться на публике с покрасневшим носом.

Большая часть сторонников Эйнсвуда, по всей видимости, будет ждать в Липхуке. По сведениям Хелены, Эйнсвуд разослал всем своим приятелям приглашение помочь отпраздновать его победу.

– Селлоуби заявил, что его светлость получил специальную лицензию и приготовил кольцо, и на постоялом дворе будет ждать священник, чтобы провести церемонию, – сообщила в субботу Хелена.

С тех пор Лидия так и кипела.

Сейчас, однако, она размышляла, не пустил ли Селлоуби по своему обыкновению пустой слух.

Было уже без четверти восемь, а Эйнсвуд все не появлялся.

– Возможно, он пришел в чувство, – высказалась Лидия, ставя экипаж на позицию. – Видимо, кто-то напомнил ему о его положении и обязательствах. Если его окаянная семейка сколько-нибудь заботится о нем, она не позволит ему учинить над собой столь нелепый спектакль. Только подумайте о тех двух девочках, его подопечных, и как, должно быть, оскорбили их его способы обзавестись женой – выиграть ее в скачке. Он не понимает, как старшая из них должна посмотреть в глаза светскому обществу, когда состоится ее дебют весной. Он никогда не задумывается, как его скандалы отражаются на других, ведь они, в конце концов, всего лишь женщины, – ядовито добавила Лидия. – Сомневаюсь, что он даже помнит их имена.

Элизабет и Эмили. Семнадцати и пятнадцати лет, соответственно. Они жили со своей тетей по отцу, леди Марс, в Блэксли, в Бедфордшире. Лорд Маркс являлся одним из самых ярых сторонников Пиля.

Лидии не хотелось думать о тех двух девочках, о старшей, стоявшей на пороге вступления в свет со всеми его ловушками. К несчастью, Лидия уже открыла ящик Пандоры в прошлую среду, когда прочла справочник дворянства «Дебретт».

К настоящему моменту она собрала почти столько же сведений о семействе Мэллори, как и о семье своей матери. Пока Лидия работала над «Розой Фив», статьями и обзорами, требующимися к следующему выпуску «Аргуса», Тамсин продолжила то, что начала Лидия. После издания «Дебретта», «Ежегодной хроники» и обычных печатных средств, касающихся генеалогии, Тамсин обратилась к многочисленным светским публикациям.

Тамсин не ограничилась исследованием лишь семейного древа Мэллори.

Она также приступила к изучению всего, что касалось семьи Трента.

Вначале Тамсин старалась разглядеть событие или людей, в прошлом и настоящем, способных пролить свет на его одержимость Карлом Вторым. По ходу дела она открыла, что в семействе Берти значилось полным-полно необычных личностей. Она нашла их очаровательными и пичкала Лидию историями о них во время совместных трапез.

Эти истории отвлекали Лидию от семьи Мэллори, но всегда ненадолго. Ее мысли постоянно возвращались к Роберту Эдварду Мэллори, молодому герцогу. И она вдруг понимала, что горюет по маленькому мальчику, которого никогда не встречала. Мало-помалу ее размышления перекидывались на его осиротевших сестер, что было гораздо хуже, поскольку она частенько ловила себя на том, что волнуется за них, словно знала их лично и каким-то образом несла за них ответственность.

Какой вздор – беспокоиться о них, пыталась урезонить себя Лидия. То, что у лорда и леди Маркс собственная большая семья, вовсе не значит, что подопечными Эйнсвуда пренебрегают, что они несчастливы, и о них не заботятся.

Лидия говорила это себе бессчетное число раз. Умом она понимала, а сердце не слушалось.

Она вынула карманные часы покойного дяди Сти и помрачнела.

– Меньше десяти минут до стартового времени. Провались он пропадом, если он решил отступить, то мог бы, по меньшей мере, послать весточку. Беллуэдер объявит, что я сама все это устроила. Он назовет это позорным домогательством публичной славы. – Она убрала часы. – Как будто не Эйнсвуд первым разболтал о скачках всем своим идиотам дружкам. Словно я пожелала, чтобы весь мир узнал, что я позволила этому твердолобому снисходительному животному вынудить меня поставить себя в дурацкое положение.

– Нехорошо со стороны его светлости втянуть и меня в это, – пожаловалась Тамсин, расправляя перчатки. – Неважно, каким расстроенным он был, ему не следовало быть таким беспринципным, не говоря уже о полном отсутствии здравого смысла, он не должен был воспользоваться вашим столь добрым отношением ко мне. Всякий бы попытался его понять, но всему есть предел, так я и сказала сэру Бертраму. – Она позволила себе выказать вспышку нетерпеливого раздражения. – Приданое, скажете тоже. Я прекрасно могу понять, почему вы так гневаетесь на его светлость, для сэра Бертрама же принципы разногласий полностью выше его понимания, и мне очень хотелось надрать ему уши. Карл Второй или не Карл Второй, но он мог бы усвоить простую и очевидную истину, что я могу заработать на свое содержание. Но они еще увидят. Они еще наглотаются нашей пыли, Лидия, а эти нелепые пять тысяч будут истрачены на тех, кто действительно