Последний леопард - [38]

— Не мог он такое сделать! — крикнула Мартина.

Она была очень разочарована в старике: думала, после их последнего разговора тот хотя бы немного изменился. А он взял и направил Гриффина по следам Хана и, наверное, опять получил за это деньги или бутылку с вином.

Впрочем, последующие слова Гриффина всё прояснили.

— Ты права, девочка, старый пьяница дорогу мне не показывал, хотя я совал ему бутылку. А он взял да и разбил её о скалу. Я жутко удивился. А тебя я сам нашёл, по твоим следам. Я ведь не совсем ещё забыл умение нашего народа: он всегда славился охотниками и следопытами.

Как ни странно, Мартине было даже приятно узнать, что отъявленный бездельник Гриффин умеет хоть что-то делать неплохо. Однако чувство это моментально испарилось, когда он больно схватил её за руку и приказал:

— А теперь хватит болтать, перейдём к делу! Ты должна применить свои способности и найти место, где залёг Хан. Живой или мёртвый. На этом месте, по старинному предсказанию, и должно находиться сокровище Лобенгулы. Выкопать его надо до захода солнца! Так что дел у нас невпроворот, надо торопиться…

Мартина попыталась вырваться, но Гриффин не ослабил хватку и злобно крикнул:

— Я слышал, как твой дружок сказал, что леопард должен быть на Кроличьем холме. Вот туда и отправимся. И без штучек!..

* * *

Подъём на скалистый холм был сплошным мучением для Мартины. Она устала уже задолго до этого, ей хотелось пить, есть, и, кроме того, она боялась увидеть мёртвое окровавленное тело Хана, а рядом с ним алчных, ненасытных людей, один из которых сходит с ума по сокровищу, которое должно находиться под трупом зверя, а другим нужна его голова и изумительно красивая шкура. Чего доброго, между этими людьми вспыхнет ссора, начнётся драка, а где драка, там недалеко и до убийства.

Мартина не знала толком, что делать, как быть. Но с Гриффином или без него всё равно хотела найти место, где находится бедный Хан, чтобы хоть как-то помочь ему, если ещё не поздно. Из головы у неё не выходили последние слова, сказанные колдуном Бену и ей: «Действуйте вместе, но если вас разъединят, ищите Пчелиный дом…»

Их уже разъединили. Но что это за дом? Где он?..

Вдали послышались звуки полицейской сирены. Это было так неожиданно, что Гриффин споткнулся и упал.

Мартина воспользовалась этим и побежала. Надо побыстрее добраться до вершины холма, откуда можно хотя бы увидеть, где эта машина, и позвать на помощь… Если полиция захочет помочь…

Гриффин, поднявшись, бросился за ней.

Неожиданно Мартина почувствовала себя как-то странно: навалилась жуткая усталость, обжёг безотчётный страх — она одна и некому помочь… Пот выступил на лбу, голова кружилась, перед глазами стоял красноватый туман. И сквозь эту пелену она видела на ветке ближайшего дерева что-то непонятное, что-то лишнее, не нужное ему, дереву… И вокруг этого «чего-то» мелькали какие-то пятнышки… точки… мириады тёмных точек.

Пчелиный дом! Вот он!..

Но что нужно делать? Кто подскажет?.. Никто, надо решать самой…

Она остановилась, подняла с земли острый камень и что есть силы метнула в пчелиное пристанище, в их гнездо.

Словно от взрыва гнездо дрогнуло, оттуда вырвалось тёмное облако, взмыло вверх, а затем ринулось к земле, где неподвижно лежала Мартина, закрывая руками лицо. Всё это сопровождалось уже не просто жужжанием, а, как ей казалось, почти барабанным гулом. Гудящее облако, не затронув её, обрушилось на Гриффина, и тот с отчаянными воплями помчался обратно по склону вниз. Облако преследовало его.

Мартина вскочила на ноги. Её шатало, она чувствовала слабость, но решила всё равно продолжать путь к вершине. И она пошла. Что-то мешало ногам. Она наклонилась: к башмаку прилип кусок медового сота. Когда она стала отлеплять его, это и случилось…

Земля начала уходить из-под ног. Всё тряслось и рушилось, а Мартина падала, падала куда-то вместе с лавиной земли. И когда, казалось, уже достигала дна, это дно опять уходило вниз, и Мартина — вслед за ним.

Но вот падение наконец прекратилось, Мартина ударилась о твёрдый грунт. Вокруг были свежие влажные комья, они пахли червями и сгнившими листьями, залепляли рот, глаза, уши, она отряхивала и выплёвывала их — они набивались снова. Она задыхалась и почти ничего не видела и не слышала. Свет померк. Ей казалось, она умирает.

С последним проблеском сознания она увидела Хана. Он продирался к ней — сквозь заросли, сквозь пласты земли, и она не понимала: хочет он напасть на неё или хочет спасти из этой могилы, где она заживо погребена.

Внезапно всё прекратилось. Земля уже не тряслась и не сыпалась на неё, стало совсем тихо. Дышать сделалось легче, но вокруг была полная тьма. Мартина рискнула пошевелиться: всё тело болело, однако переломов вроде бы не было. По крайней мере, так ей хотелось думать.

Но что же Хан? Где он и что задумал? Может, уже приготовился к прыжку? Она вспомнила: в рюкзаке, который у неё за плечами, должен быть фонарик. Сняла рюкзак, нащупала и расстегнула молнию. Фонарика не было. Куда он девался? Ну почему же так? Сейчас, когда она оказалась в полной темноте, непонятно где, и когда от этой чепуховой вещи, фонарика, зависит чуть ли не сама жизнь, он, как нарочно, куда-то подевался! Куда?