Очень тихо и спокойно колдун начал говорить:
— Ты видела моё предупреждение на панцире черепахи, девочка, я хотел проклясть тебя за то, что ты мне наговорила. Но я не сделаю этого, потому что ты сказала правду. Чистую правду, которую порой может сказать только чужеземец. Сознаюсь, она мне очень неприятна, эта правда, она ранила меня, как пуля — твоего леопарда, однако я не могу не видеть справедливости в твоих словах. Да, девочка, отрава, что в бутылке, взяла надо мною верх, и я не нашёл снадобья, которое сумело бы меня излечить. Словно змея, этот яд сдавливал мне горло всё туже и туже, и такие люди, как Гриффин, питали эту змею, а у меня не хватало сил противиться.
— И никого не было, кто помог бы вам? — с участием спросил Бен, но колдун его не услышал: он был целиком поглощён тем, что сейчас говорил и что собирался сделать.
Подняв с земли свой мешок, он отошёл от подсыхающей кровавой лужи, над которой суетились мухи, и приблизился к Мартине.
— Ты пристыдила меня перед моим народом, — сказал он, — и этого мне не забыть. Но я не забуду и другое: если бы не ты и не твоя знахарка Грейс, невинный ребёнок Мерси мог бы умереть.
— Я бы и не вспомнила про её лекарство, — великодушно ответила Мартина, — если бы вы не сказали, как оно называется.
Её неприязнь к этому человеку улетучилась после его искреннего признания в своих прегрешениях. Мартине даже захотелось немного утешить его.
Колдун молча смотрел на неё, потом проговорил:
— Сейчас я разложу кости и скажу то, что ты хочешь знать. Возможно, у вас ещё есть время спасти этого зверя.
Он присел на корточки, разбросал кости и начал быстро-быстро произносить какие-то слова. Только все они были на туземном наречии, и ни Бен, ни Мартина не понимали ни звука. Его тёмные сухие руки перебирали кости, голос становился громче, движения ускорялись.
Слушая его, Мартина начинала верить, что Хан жив и его можно вылечить, и даже — о, чудо! — видела его, весёлого и здорового, на горных склонах Савубоны.
Колдун умолк, поднял голову. Глаза у него были странные, затуманенные.
— Тот, кто лучше читает следы, — сказал он, — первым найдёт его.
— Конечно, — согласился Бен.
А Мартина подумала: не очень-то утешительные сведения.
Колдун продолжал, обращаясь к ним обоим, но не сводя глаз с Мартины:
— Вы будете вместе, но вас разъединят… Когда так случится, ищите Пчелиный дом…
— Не много же он нам сказал, — посетовала Мартина, когда они расстались с колдуном и продолжили путь. — И как можем мы первыми идти по следам Хана, если Ратклиф и Гриффин отправились раньше?
— Да, — согласился Бен, наклоняясь с седла и внимательно изучая землю в поисках кровавых следов леопарда, — я тоже не совсем понял. Зато он прямо сказал, что нас могут разлучить. Нужно сделать так, чтобы этого не случилось.
— Правильно, Бен. Только как?
— Не знаю, — признался он.
— Я тоже. А что означает «Пчелиный дом»?
Он пожал плечами.
— Ну… вообще это улей. Разве не так? А может, название холма, скалы или чьего-то жилья.
Теперь настала очередь Мартины пожать плечами.
— Всё верно. А что дальше?..
А дальше — они доехали до скалистого спуска к речке, которая для следопытов всегда считалась самым нежелательным препятствием на пути. Бен сошёл с лошади и после тщательного осмотра, чуть ли не вынюхивания почвы обнаружил след от ботинка. Неподалёку ещё один след — пятно крови.
— Они преследуют его, — сказал он. — Эх, если бы Тендаи был с нами! У него такой глаз! Мне за десять лет не научиться тому, что он умеет!..
Мартина была в смятении. Её беспокоило не только, что будет, если они так и не найдут Хана, но и то, что увидят, если найдут. Выручая своего жирафа, она была, во всяком случае, уверена в одном: он не окажет сопротивления, не станет угрожать её жизни. А как поведёт себя Хан? Об этом они с Беном как-то не думали, но ведь леопард — опасный дикий зверь. Тем более раненый леопард. Он вполне может не захотеть, чтобы его лечили люди, которые собирались его убить, и вознамерится отплатить им за свою кровь…
Бен подошёл к реке, осмотрелся:
— Мартина, похоже, Хан и те, кто его преследуют, перешли на другой берег. Нам нужно сделать то же.
Ей захотелось сказать, что лучше всего, наверное, было бы вернуться к «Чёрному орлу» и попросить Сейди и бабушку, чтобы те обратились за помощью в полицию. Это самое правильное, но сколько займёт времени!.. Значит, они с Беном должны продолжить поиск и надеяться на лучшее.
— Хорошо, — сказала она. — Ты прав. Напоим лошадей и привяжем здесь, а сами перейдём реку. Или переплывём, если надо…
Речка оказалась мелкой, а следы на другом берегу отпечатались куда лучше, чем раньше, — после того, как обувь преследователей побывала в воде и в прибрежном иле. Но когда песок сменился травой, различать следы опять стало трудно. Бен разглядел всего два едва заметных — от лапы леопарда, но других не было — словно зверь поднялся в небо. Охотники, это было видно по их следам, потратили уйму времени, чтобы определить, куда он направился.
Бен тоже задержался там.
— Пошли, Бен, — нетерпеливо позвала Мартина. — Иначе мы никогда не нагоним их.
Он стоял неподвижно, о чём-то размышляя. Потом произнёс:
