Последний крестовый поход - [33]
После недолгого раздумья Мареш вдруг неожиданно для всех спросил:
— Это твоя девушка?
Авдеев качнул головой:
— Э… Что-что, простите?
До Мирославы значение слов Георга дошло быстрее:
— Нет, нет! — запротестовала она. — Мы даже не…. Мы друзья…. Просто друзья и всё!
Шевцов усмехнулся.
— Друзья? — как бы эхом раздался голос Мареша.
— А почему вас это интересует?
— Мне просто показалось…
Сверкнув глазами, он посмотрел на Матвея и продолжил:
— Вот, например, по нему сразу видно, что ты ему нравишься…
Мужчина ждал его реакции, как будто нащупывая его слабые места. Но тот молчал, как все его предки в своё время. «Чёрт бы побрал этих крестоносцев!» — подумал Георг, а вслух сказал:
— И даже больше, чем просто нравишься!
Он перевёл взгляд на Миру:
— А знаешь, когда он это понял?
— Хватит! — сказал, наконец, Матвей.
— Ещё год назад! — улыбнулся Георг. — Да, год назад он понял, что любит тебя! Но сам он, как видишь, совсем не хочет признавать этого. Однако сердцу не прикажешь, правильно Матвей?
По-видимому кровь показала лишь то, что произошло до того момента, когда она была пролита, а свои чувства он открыл уже позже.
Мареш снова расплылся в той улыбке, которая была так знакома парню: так он улыбался и в то утро…
— Особенно когда находишься с предметом обожания в одном доме, да ещё и с комнатами напротив!
— Откуда вы…
— Он даже след свой на тебе оставил! Знак, доказывающий, что ты именно та девушка, которую выбрал…
Тут Георг замолчал. Слишком рано было открывать все карты.
— … которую он выбрал.
— Твоя работа, Шевцов? — еле сдерживая себя, проговорил Матвей.
С этими словами он направился к выходу из коттеджа. Ещё никто и никогда не залезал к нему в душу так глубоко… Даже он сам не осмеливался этого делать.…
И как же точно Марешу удалось описать всё то, что он переживал, что так упорно прятал ото всех за стеной, разделявшей его внутренний мир оттого, что происходило вокруг.
Сев в машину, Матвей резко тронулся с места, оставив за собой пыльный след.
— Зачем вы это сделали? — тихо спросила Мира, когда за Авдеевым захлопнулась дверь.
— Что? — удивился Георг.
— Зачем вы сказали это? Почему? А ты, Костик? — обратилась она к Шевцову. — Я не думала, что ты на такое способен.
— Милая моя девочка, успокойся! Он мне ничего не говорил. Всё, что я сказал, это ведь и так видно!
Мареш улыбнулся. В этот момент в гостиной появились Корф и Поляков.
— Я слышал шум отъезжающей машины, — начал Денис. — Я подумал, это вы!
— Нет, — ответил Илья. — Это Матвей!
— Что?! — возмутился Димон. — Он уехал?
— Да.
— Нужно вернуть его!
— Не стоит! — остановил друга Денис. — Он не стал бы глупить… Значит, на то была веская причина. Что случилось?
— Нам, пожалуй, пора! — произнёс Георг, уходя от ответа.
В сопровождении двух ребят он вышел из коттеджа, оставив в гостиной Мирославу, Корфа и Полякова. Когда в комнате остались лишь они втроём, Димон сказал:
— Он мне не нравится!
— Тебе, как я заметила, никто не нравится, кто не входит в круг твоего общения, — огрызнулась Соколовская.
— Сейчас он прав, Мира! Что-то с этим мистером Марешем не так…
Матвей остановил машину около гаража. Всё ещё находясь под впечатлением от услышанного в коттедже Кристины, он хлопнул дверью и направился ко входу в дом. Ладонь, на которой появился шрам, начала болеть…
«Этого ещё не хватало!» — подумал Авдеев.
Сжав её в кулак, он встряхнул руку и открыл дверь. Оказавшись внутри, Матвей почувствовал себя в безопасности: чувство тревоги на мгновение покинуло его. Он окинул взглядом гостиную и глубоко вздохнул.
— Дом, милый дом!
С этими словами он направился на второй этаж, где находилась его комната.
— Что-то я не вижу здесь никакой машины! — удивился Илья, оглядываясь по сторонам. — Даже следов шин нет…
Он посмотрел на Костю. Шевцов стоял рядом с Георгом.
— Кость? Ты меня слышишь?
Но его товарищ не двигался, по-прежнему наблюдая за ним, только кровожадная ухмылка появилась на его лице. В глазах Шевцова Илья снова увидел тот гнев, как и тогда в комнате, когда Костя рассказывал ему про Матвея и Мирославу. Но, кроме гнева, в них было что-то ещё… Обычно так смотрит дикий зверь на свою добычу перед тем как растерзать её и лишить маленькое тельце жизни. Это сравнение повергло его в ужас.
Мосину стало страшно. В этот самый момент он понял, почему Авдеев обратился именно к Костику в тот вечер: он увидел то, что превратило его друга в такого монстра.
Раздетый до пояса, Матвей стоял перед зеркалом. Он хотел принять холодный душ, чтобы снять с себя напряжение и усталость. Это стало привычкой с того самого момента, когда восемь лет назад он вернулся домой из больницы.
Авдеев смотрел на своё отражение: на правом боку был виден огромный шрам. Он сразу вспомнил отца и ту аварию на дороге. Столько лет прошло, а он всё никак не мог забыть этого, и не мог простить его.… Затем взгляд скользнул к левой ключице. То, что привлекло его внимание, заставило Матвея вздрогнуть! На коже была выжжена чёрная метка в виде знака крестоносцев. Он присмотрелся внимательнее: никакой ошибки нет! Это был небольшой крест, приблизительно около трёх сантиметров в длину. Авдеев аккуратно провёл по нему пальцем.
