Последний крестовый поход - [31]

Зарывшись одной рукой в волосы девушки, Авдеев другой скользил по её позвоночнику к талии и наверх. По мере того, как страсть овладевала им, Матвей становился более смелым. Как только его рука коснулась голой кожи на спине Миры, она вздрогнула.

— Матвей… — выдохнул она.

Мирослава поддалась инстинкту и, положив ладони на грудь Авдеева, двинулись вниз. Она жаждала прикоснуться к нему без каких-либо преград, поэтому дойдя до бёдер, Мира попыталась запустить руки под его футболку.

Матвей сообразил, чего она добивается, но выдержать такое искушение не смог бы, поэтому он поймал её руку и поднял наверх, положив к себе на грудь.

— Я не сдержусь… — прошептал он ей в губы, прервав поцелуй. — Мне уже тяжело себя контролировать.

Она вырвалась и вернулась на опасную территорию, также тихим голосом, полным страсти, проговорив:

— Мне всё равно…

И с этими словами она запустила руки под его футболку и продолжила их страстный поцелуй. Авдеев издал тихое рычание и снова притянул её к себе. Мирослава, не отрываясь от его губ, гладила его пресс, возбуждая парня ещё сильнее.

— Ты не представляешь, как долго я хотел это сказать, — шептал Матвей. Я…

Но Мира снова остановила его, начав снимать с него футболку. Когда она почти справилась с этой задачей, её взгляд упал на его голый торс и Соколовская ахнула:

— Господи, что это?

Авдеев не сразу понял, что произошло, но когда страсть немного поутихла, он увидел, куда смотрела девушка. Она провела пальцами по длинному шраму на его боку, начинающемуся в районе груди. Матвей вздрогнул.

— Это шрам…

Он накрыл своей ладонью её руку чуть выше бедра, там, где заканчивалась жуткая бледная полоса.

— После той аварии…

Мирослава перевела взгляд на Матвея и коснулась его щеки:

— Шрамы вас только украшают.

И она притянула его к себе, готовая продолжить то, что было прервано по её вине. Авдеев нежно опрокинул её на кровать, покрывая поцелуями шею. Мира изогнулась от наслаждения. С трудом сдерживая себя от того, чтобы не начать раздевать девушку в ответ, Матвей прошептал:

— Я люблю тебя!

Соколовская замерла. Авдеев воспользовался этим и, нависая над девушкой и держа её непослушные руки, продолжил:

— Я хочу, чтобы ты знала. Но я не могу сейчас сделать это. Пока…

— Я…

— Дело не в тебе, — поспешил успокоить её он. — Просто мне больно… Драка внизу, — пояснил Матвей.

Соколовская только сейчас догадалась, что Авдеев ещё не совсем отправился после потасовки с Поляковым. Когда смысл его слов окончательно дошёл до неё, Мирослава села на кровати рядом с ним и снова залилась краской. Ведь до неё дошло не только то, что он сказал, но и то, что она сама сделала.

— Ты очень милая, когда краснеешь, как томат.

Матвей провёл большим пальцем по её щеке:

— Мне это нравится. А ещё нравится, когда ты злишься.

Мира улыбнулась.

— Можно я не буду сейчас злиться?

— Да, не стоит, — засмеялся Авдеев. — Томатом ты нравишься мне больше.

Матвей натянул футболку и облокатился спиной на подушку, глубоко вздохнув.

— Я надеюсь, что ты не жалеешь о том, что тут случилось? Ты меня застала врасплох.

— Нет, — она поправила прядь волос, заложив их за ухо.

Это был верный признак того, что она нервничала. Авдеев это видел.

— Но это было здорово! Слышишь?

Мирослава робко подняла на него глаза.

— Да.

Выдержав паузу, она тихо спросила:

— Ты тогда сказал… Это просто порыв или…

Матвей улыбнулся и взял её за руку:

— Это не порыв.

В комнате наступила тишина. Это был неловкий момент, потому что Соколовская не могла сказать ему то же самое. Она уставилась на свои руки и не осмеливалась поднять глаза на парня. Авдеев не был глупцом, поэтому решил увести разговор в сторону.

— Ты можешь ничего не говорить. Это не обязательно, но я хочу, чтобы ты знала об этом. Для меня это важно! А теперь могу я тебя кое о чём попросить?

Мирослава с облегчением вздохнула и посмотрела на него:

— Да, конечно.

— Ты можешь просто полежать со мною? Чтобы мне не казалось всё это сном.

Соколовская улыбнулась:

— Двигайся.

Она сбросила кроссовки и легла с ним рядом, так же, как и он, облокатившись спиной на подушку.

— Спасибо. И… есть ещё кое-что….

Мира выпрямилась и повернулась к Авдееву. Глядя на него, она поняла, что его что-то беспокоит, поэтому решила первой нарушить затянувшуюся паузу.

— Матвей, что-то случилось?

— Мира… Ты… ты ничего мне не хочешь сказать?

— Я? — удивилась она. — О чём ты? Что я должна тебе рассказать?

Авдеев глубоко вздохнул. Ему было неприятно говорить об этом, но он должен был узнать правду.

— Хорошо, тогда я задам вопрос по-другому: скажи, что произошло этой ночью?

Мирослава смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Что-то я тебя совсем не пойму.

— Димон… Он… — запинаясь на каждом слове, произнёс парень. — Он ничего тебе не сделал?

Только сейчас она стала понимать, к чему он клонил.

— Матвей, ты что такое говоришь!

— Значит, это всё ложь? Что он был у тебя в комнате….

— Я бы и на метр не подпустила его к своей комнате, а тем более к себе! — уверенно сказала Мира. — А ты… Ты вообще как такому мог поверить?!

Они смотрели друг на друга. Авдеев улыбнулся. Он стал медленно приближаться к ней. Когда он оказался на небезопасном расстоянии, она ловко увернулась и, улыбнувшись, произнесла: