Последний интегратор - [16]

— По-нашему, по-вашему! Вода с дерь… — Карапчевский осёкся. — Такая вода — это для всякого плохо, даже для собаки.

— Это ваши анализы, — повторил Гуров. — Это ваши приборы. Свинья грязь везде найдёт.

Кажется, он имел в виду меня. Кусок приторной сладости застрял у меня в горле.

— Это всего лишь приборы, — сказал Карапчевский. — Они ничьи. Они просто показывают, что есть на самом деле.

— Ничего они не показывают.

— Я говорю о самых простых вещах — образование, улучшение быта. Я хочу, чтобы кханды имели всё то, что имеют авзаны. А вы постоянно твердите мне о том, что это всё не нужно.

— Вы лучший друг кхандов, Александр Дмитриевич. Мы это признаём. Вы всегда будете желанным гостем в любом доме.

— Но вам не нужно ничего из того, что я предлагаю?

— Не нужно.

— И мост не нужен? В следующем году через реку будут строить мост. Автомобильный и пешеходный. Он вам нужен?

— Один мост через реку уже был. Вы помните, как его взорвали?

— Мне тогда было лет пять.

— А я помню. Хороший был мост. Каменный.

— Значит, вам не нужна удобная связь с городом? Лучше паром?

— Можно без парома. Лодки у нас есть.

Карапчевский вскочил. Он прошёл от одной стены до другой и обратно. Уставился в птицу с резными крыльями, шлёпнул её пальцем по клюву, и она закрутилась. Развернулся к Гурову.

— Ничего вам не нужно, — сказал он. — Почему тогда десять лет назад многие кханды переехали в город? Почему они отдавали своих детей в гимназии? Значит, им это было нужно.

— А почему они все вернулись? — спросил Гуров.

— Реформа только началась, — сказал Карапчевский.

— Анализы, реформа. Это всё ваши слова. Мы таких слов не понимаем. Вот «бледные поганки» — это мы хорошо понимаем.

Карапчевский опять замолчал.

— Что значит «бледная поганка»? — спросил Гуров у меня.

— Грибы, — тихо сказал я.

— Головастый у вас ассистент, Александр Дмитриевич, — сказал Гуров. — Грибы. Ядовитые грибы.

— Да это так говорят всякие!.. — воскликнул я. — Всякие глупые авзаны.

— А что говорят умные авзаны? — спросил Гуров.

— Умные нормально относятся. Вот Александр Дмитриевич! И наш Интком…

Тут я вспомнил, сколько было сотрудников в нашем Инткоме. Мне стало стыдно.

— Закончились умные люди, — сказал Гуров. — А глупых сколько?

Я бы мог назвать многих: все чиновники, Игнат — но вслух ничего не сказал.

— Вы хотите дать кхандам равные права, — обратился Гуров к Карапчевскому. — И вы считаете это благодеянием. Спросите у нас…

— Спросить у вас, нужны ли они вам, — перебил его Карапчевский. — Уже слышал — не нужны.

— Спросите у нас, — сказал Гуров, — хотим ли мы дать авзанам равные права.

Такому повороту даже Карапчевский удивился.

— Какие права вы можете дать? — спросил Карапчевский.

— Право на владение землёй, — сказал Гуров. — Кто настоящий хозяин Туганска? Авзаны или кханды?

— Я хочу, чтобы все были хозяевами.

— Нет. Сначала поймите, кто был первым хозяином, а кто был вором. Туганск построен не на пустом месте.

— Я не спорю. Мы пытались пробить новый учебник истории. В Первой гимназии по нему учились. Раньше.

— Я знаю, что был древний город кхандов, — вмешался я. — Его сожгли авзаны четыреста лет назад. И название Туганск — от кхандского слова.

— Какого? — спросил Гуров.

— Кажется, «земля».

— Земля. И хозяином этой земли тысячи лет были кханды. Верните кхандам их землю. А мы разрешим вам на ней жить. Как хозяева — гостям.

— Это бессмыслица, — сказал Карапчевский. — Я говорю о чём-то реальном.

— Реальное. Вот ещё одно ваше слово. Вы сожгли наш город. И ещё много других наших городов сожгли, разрушили, разграбили. Теперь и следа не осталось. Пришли на нашу землю. Каждый год празднуете великий праздник. Как он называется?

— День первых переселенцев, — сказал я.

— День первых переселенцев. День первых захватчиков. День угнетения кхандов. День уничтожения кхандов. Славный праздник. Вы пользовались нашей землёй. Пришло время платить за аренду.

— Разве аренда — это не наше слово? — сказал Карапчевский.

Гуров налил чай в чашку Карапчевского.

— Садитесь, Александр Дмитриевич. Вы стоите, а мы сидим.

Карапчевский сел и взял чашку.

— Я говорю о будущем, а вы о прошлом, — снова начал он.

— Для кхандов нет разницы между будущим и прошлым. В прошлом наши дома горели. И сейчас они горят.

— Этим летом мы вам опять поможем бороться с пожарами. Вот Иван, наверное, согласится.

— Конечно, — сказал я.

— Умные авзаны помогут бороться, — сказал Гуров. — Но глупых авзанов больше.

— Спасибо за угощение, Семён Кириллович, — сказал он. — Если вы не против, я поговорю с другими кхандами.

— Поговорите, — сказал Гуров.

— Только я хочу поговорить с ними без вас.

— Поговорите без меня.

Мы с Карапчевским засобирались. Гуров открыл дверь в заднюю комнату. Там в коридоре уже стояли ботинки. Ботинки и носки были чистые и сухие. Опять я чувствовал себя глупо в этом доме.

— Спасибо, — сказал я. — Не надо было…

— Это несложно, — сказал Гуров.

Когда я снимал куртку с крючка, то случайно уронил её. Я поднял её за полы, и из внутреннего кармана вывалился ялк. Он глухо стукнулся о ковёр. Гуров склонился раньше меня и поднял его пальцами, как что-то хрупкое. Гуров внимательно осмотрел его со всех сторон.