Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова - [100]

Бывшего премьер-министра, Горемыкина, сместили с его поста в январе. Штюрмеру шестьдесят восемь лет, и где бы он ни служил, везде приобретал дурную репутацию. Его называли «полным ничтожеством», «фальшивым, двуличным человеком», но… его рекомендовал Распутин, и этим сказано все.

Морис Палеолог, практически не знавший раньше Штюрмера, в течение трех дней собирал о нем информацию. И впоследствии нарисовал обескураживающий портрет нового русского премьер-министра: «Он хуже, чем посредственность, третьестепенный интеллект, слабая воля, низкий характер, сомнительная честность, без опыта и идей в государственных делах. Лучшее, что можно сказать о нем, это скорее об его изрядном таланте коварства и лести… Его назначение стало понятным в предположении, что он выбран исключительно как марионетка, другими словами, в расчете на его незначительность и услужливость… Он был тепло рекомендован императрице Распутиным».

…Для моральной поддержки Николай II взял с собой в Думу младшего брата. Это стало их первым совместным появлением в Петрограде на публике со времени женитьбы Михаила и его изгнания из страны. Великий князь, отодвинутый на задний план общественной и политической жизни после возвращения в Россию, теперь вдруг оказался в центре событий. Наташа за все восемь лет, прошедших со дня знакомства с Михаилом, тоже впервые видела двух братьев вместе. Поистине, знаменательный день! Первый и… последний.

В то утро Наташа и Михаил завтракали с графом Капнистом, который потом сопровождал ее в Думе, в то время как Михаил готовился вместе с братом к церемонии в Екатерининском зале Таврического дворца. Николай был смертельно бледен, от волнения у него тряслись руки. Он явно боялся выступать перед депутатами.

Зал был переполнен. Здесь находились не только депутаты, но и множество дипломатов. Визит императора рассматривался всеми как добрый знак, а присутствие великого князя Михаила лишь усиливало это впечатление. Впоследствии лидер партии кадетов Павел Милюков[155] сказал в разговоре М. Палеологу, что «депутаты Думы являются не оппозицией против Его Величества, а оппозицией Его Величества». Многие в тот день надеялись, что государь изменит мнение о депутатах.

После Благодарственного молебна, во время которого Николай стоял бледный, растерянный, он произнес короткую приветственную речь, останавливаясь и спотыкаясь почти на каждом слове. Она стала полным разочарованием для тех, кто ожидал услышать о грядущих реформах. Нет, это был лишь жест, не более того.

После выступления Николай II покинул Думу, а великий князь остался в Таврическом дворце до конца заседания, длившегося три часа. Закончилось оно призывом создать правительство «общественного доверия».

Вечером того же дня Михаил и Наташа посетили заседание Государственного совета. Приехал туда и государь, опять выступил с короткой речью, которую присутствующие встретили довольно прохладно. Попрощавшись с венценосным братом, Михаил вернулся к Наташе и графу Капнисту. Они остались здесь до конца заседания.

Михаил и Наташа окончательно сделали в тот вечер политический выбор. Они были твердо уверены в том, что правительство должно начать деятельность заново, с нуля. Но в Царском Селе бытовало другое мнение. Никакой политики – Боже упаси! Михаилу же, считала царская чета, нужно срочно возвращаться на фронт. 5 февраля 1916 года Александра Федоровна написала мужу: «…Я вижу, что Миша еще не уехал. Отправь же его в армию: уверяю тебя, лучше ему быть там на своем месте, чем здесь, в ее дурной компании».

По мнению Александры Федоровны Наташина «дурная компания» – что-то вроде вражеского стана, лика ненависти, обращенного против нее. В течение следующего года эта уверенность лишь укрепилась, и ее собственная ненависть к «мадам Брасовой» стала расти день ото дня.

Глава двадцатая Война на два фронта

Великий князь Михаил вернулся на фронт сразу же после того, как в феврале 1916 года Государственная Дума возобновила работу. Он получил новое назначение – стал командиром 2-го Кавалерийского корпуса. В его состав входили шесть полков Дикой дивизии, дивизия казаков с Терека и бригада донских казаков. Корпус был частью 7-й армии, которой командовал генерал Дмитрий Щербачев[156].

Вскоре после этого Михаил сделал в дневнике запись: «26 марта 1916, суббота, Копычинце… Я прощался с Черкесами, Ингушами, Чеченцами, пулеметчиками и 1-й конно-гвардейской батареей. Затем в Тлусте, где попрощался с Кабардинцами, Дагестанцами, Татарами, пулеметчиками и 2-й конно-горной батареей. Как тут, так и там мне пришлось сказать прощальное слово…»

О чем же сказал однополчанам великий князь Михаил? Вот выдержка из его «прощального слова»: «Господа офицеры и всадники, я с грустью прощаюсь сегодня с вами, но всегда буду помнить то время, когда я командовал Кавказской туземной конной дивизией и вашу беззаветную службу Родине и царю. Наградами, Георгиевский крест и оружие, которыми я был удостоен, я всецело обязан вашей доблестной работе. Дай Бог вам дальнейших боевых успехов до окончательной победы над врагом и желаю всем вернуться на Кавказ героями». Своего командира, теперь уже бывшего, кавказцы провожали с любовью и сожалением.