Последний император. Жизнь и любовь Михаила Романова - [98]
Выражение лица гордое и чистое, черты лица прелестны, глаза бархатистые. На шее, при свете зажженной люстры, сверкает ожерелье из чудного жемчуга. С большим вниманием разглядывает она каждую гравюру; иногда она от напряжения мигает и приближает лицо к гравюре. По временам она наклоняется направо, где около нее поставлена табуретка с другой папкой гравюр. Малейшее ее движение отдает медленной, волнистой, нежащей грацией…
Выйдя на улицу, вижу за своим автомобилем другую элегантную машину. Мой выездной, который все знает, спрашивает меня:
– Ваше Превосходительство, Вы не узнаете эту даму?
– Нет. Кто это?
– Графиня Брасова. Супруга Его Высочества Великого Князя Михаила Александровича».
Ее имя французскому послу было хорошо известно. Он искренне восторгался красотой этой необыкновенной женщины, но хорошо понимал, что она – очень опасна.
Вернувшись в Россию в августе 1914 года, Наталия Сергеевна практически не была известна в политических кругах. Но уже через год заставила о себе заговорить – да еще как! Она регулярно встречалась с друзьями в Петрограде, часто обедала с ними в гостинице «Астория». За соседними столиками нередко сидели депутаты Думы, которых неизменно интриговал и очаровывал вид прекрасной элегантной женщины – супруги брата самого императора. Она неизменно привлекала всеобщее внимание.
Наташа очень любила развлечения, но все чаще предпочитала им серьезные разговоры в интеллигентном обществе. По многим вопросам имела собственное мнение, и никогда не боялась его высказывать, не заботясь о последствиях. Поэтому французский посол, узнав, кто эта очаровательная женщина, сразу же понял: перед ним – смертельный враг императорского двора. Набрасывая вечером в дневнике ее портрет, он не только воздал хвалу ее красоте, но и написал об амбициях, уме и крайней беспринципности. Что ж, ему не откажешь в проницательности, в чем-то он был прав… Хотя далеко и не во всем.
Палеолог не раз слышал, что «мадам Брасова» высказывает крайне либеральные взгляды, и ее небольшой кружок, состоящий из друзей и знакомых, всегда открыт для левых депутатов. При дворе ее уже обвиняли в измене царизму, что саму Наталию Сергеевну чрезвычайно радовало. И в этом нет ничего удивительного: ведь ее дурная слава закладывала основы личной популярности. Она с каждым днем становится все более независимой, позволяя себе весьма дерзкие высказывания. А ведь за такие речи любой другой мог бы оказаться в Сибири, и причем, надолго!
Наверное, сама Наташа, если бы ей довелось прочитать запись в дневнике М. Палеолога, посвященную ей, во многом с ним согласилась. Но только не с тем, что она крайне беспринципна. Как раз принципы-то у нее были, несмотря на критику недоброжелателей. Дмитрий Абрикосов, который знал ее гораздо лучше Палеолога, вовсе не считал Наташу такой уж испорченной. Просто она была независима во взглядах и не всегда умела сдерживать эмоции.
В Гатчине он был частым гостем и знал, что Наташа всегда говорит то, что думает, не заботясь о том, как воспримут ее слова окружающие. Дмитрию вспомнился один воскресный обед в доме на Николаевской улице, на который были приглашены в числе прочих гостей два великих князя – Борис и Андрей. Они обсуждали с Михаилом причины поражений русской армии и скандал, разразившийся в связи с недостатком снаряжения.
И тут хозяйка дома неожиданно вспылила:
– Это вы во всем виноваты, Романовы! Именно вы довели Россию до такого состояния…
В комнате повисла тяжелая тишина, а великие князья, понурив головы, смотрели в тарелки. Несколько позже, Абрикосов, отведя ее в сторонку, шепнул:
– Ты хоть иногда следи за тем, что говоришь. Ведешь себя, как настоящий революционер…
У М. Палеолога же о «мадам Брасовой» осталось в значительной степени предвзятое мнение. Оно складывалось из слухов, светских сплетен, домыслов недоброжелателей. Одним из тех людей, кто регулярно пересказывал их французскому дипломату, была княгиня Палей. Сам же Палеолог никогда не беседовал лично ни с великим князем Михаилом, ни с его женой. Восхищаясь, с одной стороны, героизмом, проявленным Михаилом Александровичем на фронте, он, с другой стороны, так оценивал его: «Михаил был в высшей степени слабый в смысле ума и воли. Но в то же время он был сама доброта и скромность и очень привязчив». Как же можно давать такую характеристику человеку, ли разу с ним не побеседовав? Вывод напрашивается сам собой: мнение это было навязано французскому послу княгиней Палей, которая именно так оценивала великого князя. Что ж, оставим подобные высказывания на совести Палеолога. Даже такие умные и проницательные люди, как он, могут, несомненно, порой ошибаться.
Что же касается Наташи, она действительно поддерживала дружеские отношения со многими депутатами Думы, из левого ее крыла. И, прежде всего, с депутатом-октябристом графом Капнистом. Полностью разделяла она и политические взгляды лидера партии октябристов Александра Гучкова[152], которого М. Палеолог называл личным врагом «Их Величеств», а императрица требовала повесить. Лишь одно это могло привести «разведенку» к катастрофе во взаимоотношениях с императорским двором, которым теперь все больше управляла ненавидевшая ее Александра Федоровна.
Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) обладал неуемной энергией и многочисленными талантами: писал статьи, выпускал журнал, прекрасно знал живопись и отбирал картины для выставок, коллекционировал старые книги и рукописи и стал первым русским импресарио мирового уровня. Благодаря ему Европа познакомилась с русским художественным и театральным искусством. С его именем неразрывно связаны оперные и балетные Русские сезоны. Организаторские способности Дягилева были поистине безграничны: его труппа выступала в самых престижных театральных залах, над спектаклями работали известнейшие музыканты и художники.
Великий князь Константин Константинович – один из самых ярких представителей дома Романовых. Поэт, произведения которого вся предреволюционная Россия знала по криптониму «К. Р.», драматург, переводчик, актер, художник, музыкант, военачальник, ученый, более четверти века возглавлявший Императорскую академию наук, гражданин своей страны…Книга о жизни этого выдающегося человека написана на документальном материале. В ней цитируются дневник великого князя, переписка К. Р. с выдающимися деятелями русской культуры, воспоминания современников о Константине Константиновиче.
Основанная на богатом документальном и критическом материале, книга представляет читателю широкую панораму развития русского балета второй половины XIX века. Автор подробно рассказывает о театральном процессе того времени: как происходило обновление репертуара, кто были ведущими танцовщиками, музыкантами и художниками. В центре повествования — история легендарного Мариуса Петипа. Француз по происхождению, он приехал в молодом возрасте в Россию с целью поступить на службу танцовщиком в дирекцию императорских театров и стал выдающимся хореографом, ключевой фигурой своей культурной эпохи, чье наследие до сих пор занимает важное место в репертуаре многих театров мира. Наталия Дмитриевна Мельник (литературный псевдоним — Наталия Чернышова-Мельник) — журналист, редактор и литературный переводчик, кандидат филологических наук, доцент Санкт-Петербургского государственного института кино и телевидения.
Предлагаем третью книгу, написанную Кондратием Биркиным. В ней рассказывается о людях, волею судеб оказавшихся приближенными к царствовавшим особам русского и западноевропейских дворов XVI–XVIII веков — временщиках, фаворитах и фаворитках, во многом определявших политику государств. Эта книга — о значении любви в истории. ЛЮБОВЬ как сила слабых и слабость сильных, ЛЮБОВЬ как источник добра и вдохновения, и любовь, низводившая монархов с престола, лишавшая их человеческого достоинства, ввергавшая в безумие и позор.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.