Последний апостол - [6]

Только в бессонную вторую ночь они оказались в уединении, позволившем переговорить об открытии.

– А знаешь, забавно… – начал Чак. – Нас трое в четверти миллиона миль от остального человечества – причем один болтается над головой в другом корабле, – и мы опасаемся подслушивания.

– Ага, забавно.

Чак постучал босой ногой по ящику с образцами.

– Как ты думаешь, что это такое?

– Розовый коралл.

– Однако значение может иметь даже нечто настолько простое, как коралл, верно? Но это никакой не коралл. Не с такими гранями. Кто-то сделал этот предмет.

– Или этот предмет был кем-то, – предположил Джо. – Возможно, телом кристаллического разумного существа.

– Опять ты со своими научно-фантастическими идеями. – Чак прикрыл глаза. – Я знаю только одно: если об этом предмете вырвется хотя бы слово, на Земле уйма людей надует в штаны.

Джо не стал информировать Чака о том, что, увидев коралл, сам налил в памперс от радости.

Третий выход на поверхность Луны прошел столь же рутинно, как и все остальные. Несколько часов спустя, закупорившись в «Следопыте», они включили взлетную ступень и начали путешествие домой.

Состыковавшись с «Конестогой», они переправили в корабль образцы и оборудование, и Джо вплыл в лунный модуль, чтобы бросить на него последний взгляд перед отстрелом взлетной ступени.

Общая тяжесть полета, тренировок, тайны, всей жизни обрушилась на него. Он зарыдал.

– Джо, с тобой все в порядке? – Дон Берринджер, пилот командного модуля, сквозь люк смотрел на него, согнутого пополам, плывущего в воздухе, сотрясаемого рыданиями.

– Заткнись, Дон. – Чак тоже видел происходящее… и осторожно прикрыл крышку люка.

Через пять минут Джо успокоился. Он завершил положенные проверки, сложил в модуле пакеты с фекалиями, которые Берринджер накопил за три дня пребывания в орбитальном уединении, позволил себе последний взгляд из треугольного окна «Следопыта» на скользящий под ними унылый лунный ландшафт.

Чак вплыл в модуль, закрыв за собой крышку люка:

– Готов сплясать?

– Ага. – Джо заметил пакет с образцами в руке Чака. – Что это у тебя?

– А как ты думаешь?

– И зачем ты принес его сюда?

– Хочется оставить его здесь. Отправить в путешествие вокруг Солнца на ближайшие десять тысяч лет.

После отделения от «Конестоги» «Следопыт» должен был выйти на гелиоцентрическую орбиту.

Джо по-прежнему пребывал в режиме покорности:

– Второй экземпляр, будьте добры.

Чак снова рассмеялся:

– Не могу тебе его предоставить. Но не хочу широко транслировать новость. Пока. Как нас учили во всех инструкциях: если сомневаешься, ничего не предпринимай. И скажу тебе откровенно, дружище, я действительно не знаю, что с этим делать.

– Тогда лучше переложи его в коробку с личными вещами. – В этих ящиках астронавты держали семейные реликвии, почтовые открытки и памятные медали.

Чак подмигнул и прищелкнул языком в знак высшего одобрения. На сем обсуждение и закончилось.

Хороший Парень, Флойд Брэшир, умер от рака простаты в 2019 году.

Ящик с личными вещами принес и кое-какие проблемы. Послеполетная проверка включала взвешивание, показавшее, по терминологии НАСА, «значительное расхождение», которое Чак уладил, убедив проводивших взвешивание сотрудников в том, что поместил туда в качестве сувенира свои лунные перчатки.

– Не выбрасывать же за борт, сами понимаете…

Затем он повернулся и отправился с положенным отчетом в кабинет Джеба. Каким-то образом Чаку и Джо удалось выйти из центра с так и не открытыми личными ящиками.

Возник еще один вопрос во время послеполетного отчета. Геолог из Юты зазвал недавних луноходцев на кофеек и спросил:

– Кстати, ребята, а не случилось ли вам съездить к этим холмам в БСО?

– Боже, Ник, мне так жаль. Во время первой паузы связи мы были футах в десяти от этой пакости. Мы заглянули в щель – так, Джо?

– Именно, Чак.

– Прямо в устье расщелины. Однако почва под ногами показалась нам слишком рыхлой, а стенки тесноватыми и зубастыми, если вы понимаете, о чем я. – Тут Чак понизил голос и наклонился поближе к геологу, – Я испугался, что свалюсь мордой вперед и разорву костюмчик. Не стоило производить на пятьдесят миллионов людей подобное впечатление.

Ни один из этих ученых сухарей, никогда не покидавших Земли, в подобной ситуации не стал бы сомневаться в мнении астронавта – во всяком случае открыто.

Вот так и завершилось расследование.

Но не дискуссия.

Пять лет спустя, когда Джо впервые посетил Хьюстон в качестве гражданского лица для прохождения ежегодного медицинского обследования, ему сказали в клинике, что Чак только что прошел положенные процедуры. Естественным образом Чак должен был оказаться в Хьюстоне примерно в то же время, ведь точкой отсчета для медиков являлся этот самый общий день рождения. Как ни странно, Чак оставил для него записку: «Встречаемся завтра в оперативном отделе в 08:00 утра».

Оперативный отдел вместе со всем воздушным флотом НАСА находился на базе ВВС «Эллингтон», расположенной в пяти милях от медицинского комплекса. Каким-то образом Чак уговорил тамошнее начальство предоставить им с Джо Т-38 для воздушной прогулки.

Только когда они оказались в воздухе, пробиваясь сквозь облака подступавшего с Мексиканского залива шторма, Чак нарушил обыкновенное для себя радиомолчание: