Последний альбом - [29]

Впрочем, само понятие «толпа» уже давно переместилось в разряд устаревших и лишенных смысла.

— Ну да, здорово было... наша последняя вечеринка... — задумчиво протянул Кирилл. — Привет, Сань. Это я трек у Лени скинул с телефона, вот слушаю иногда, вспоминаю... Ну что, много сегодня накопал? — спросил он, меняя тему.

— Да как обычно, — отмахнулся Саша.

— Все по­старому?

— Ну да, земля и земля. Хорошо хоть земля, а не цемент, — ответил Саша, рассматривая грязь под ногтями на правой руке.

— Давно пора оставить эту затею, — сказал Кирилл. — В прошлый раз­то ничего хорошего не вышло. Да и потом, откуда нам знать, есть там люди или нет? Столько времени уже прошло, и ни слуху ни духу, вот уже два года.

Кирилл являлся ярким представителем тех обитателей подземелья, для которых на первом месте стояли насущные проблемы маленького мирка базы. Что же касается неведомо где спрятанного коридора в метро, так этот вопрос их интересовал меньше всего.

Появление сталкера сильно взбудоражило обитателей базы, потом он ушел, по­обещав вернуться с подмогой. Но время идет, а все остается по­прежнему — со стороны ворот глухая тишина и никакого подтверждения, что все услышанное жителями базы от Валеры действительно правда. Правда, а не красивый миф, придуманный, чтобы обрести хоть какую­то надежду на то, что мир не ограничен мрачными стенами этого, пусть и не маленького, подземного убежища и где­то остались еще люди, до которых реально добраться. Сталкер как будто показал удивительный фильм, и какое­то время все представляли себя его героями. Но потом рутина дней в полной изоляции подземелья вытеснила эту надежду. Поначалу все даже по очереди несли вахту у входа, ждали сталкера с подмогой. Однако эта инициатива быстро сошла на нет — начинания, не касающиеся жизненно важных дел, лишены всякого смысла для музыкантов, паталогически неорганизованных даже в подобных условиях. Силовик время от времени пытался на всех давить и отдавал какие­то распоряжения, но это было смешно — как всегда, его никто не слушал.

Вскоре большинство обитателей базы практически забыли про метро, работая, занимаясь своими делами и находя для себя какие­то мелкие радости. Кирилл, например, не покладая рук копался в оранжерее.

Недавно, кстати, в одной из своих энциклопедий он обнаружил, что маленькие грибы, которыми был покрыт пол в одной из заброшенных комнат, являются сырьем для изготовления целой кучи разных средств, от ядов и галлюциногенов до сильного обез­боливающего. Из них и делался раствор для трубок от микрофонных стоек, которые Саша видел в руках у парней в комнате для ловли крыс.

Саше нечего было ответить Кириллу. Настроения прекратить расчистку глухого коридора давно уже назревали на базе. Но Саша относился к числу тех, кто считал совершенно необходимым продолжать копать — несмотря ни на что, порой даже не думая, зачем это делается, — копать, рыть, вгрызаться в этот завал, пока есть силы и электричество, чтобы освещать постепенно и неохотно уг­лубляющуюся нору.

Прошлая попытка закончилась неудачно, тут Кирилл был абсолютно прав. Узкий мрачный коридор, найденный ими во время визита сталкера, спустя несколько месяцев работы вывел к лестнице, которая заканчивалась комнатой с тяжелой металлической дверью. Проход в помещение был завален не землей, а строительным мусором и кирпичной крошкой, поэтому разгребать его было трудней — мягкие и непрочные лопаты из цветного металла гнулись и ломались.

Отрытая комната преподнесла жуткий сюрприз — десяток человеческих трупов, высушенных до состояния мумий. По всей видимости, эти люди тоже искали убежище и пытались скрыться под землю, но, к сожалению, выбрали не ту дверь. В помещении было на удивление тепло, даже душно. Не хотелось даже думать, что тут творилось в момент катастрофы и каковы были последние минуты этих мучительно умиравших людей. На обитателей базы это открытие произвело очень тягостное впечатление. Многие из ребят и одного­то покойника ни разу в жизни не видели, а тут сразу несколько, да еще умершие вот так, ужасной смертью... Каждый понимал, что легко мог бы оказаться на месте этих несчастных, и собственное положение показалось едва ли не сказочным.

Поэтому уже тогда многие засомневались в необходимости искать проход к «Парку Победы». В конце концов, на базе есть дела и поважнее.

Найденная комната тут же получила название «Кладбище», и название это прочно закрепилось в умах. Смерть пока, слава богу, обходила маленький мирок музыкантов стороной, но отныне и без того не сильно занимавший людей вопрос, куда девать отошедших в мир иной, считался решенным.

Однако остались и те, кто все еще верил в слова сталкера, и они продолжали раскопки. Саша торчал в этой мрачной кишке больше всех, и ему иногда казалось, что у не­го просто начинает съезжать крыша. Порой, в моменты отчаяния, он сам уже не мог с уверенностью сказать, для чего это делает и зачем, — настолько привычным стали для него дни, когда он с утра уходил в тоннель с лопатой и возвращался только поздно вечером. Одинаковые и тяжелые, как стальные шарики от подшипников...