Последний альбом - [28]

Трубки эти появились на базе сравнительно недавно, их придумали и изготовили панки. Иглы смазывались специальным раствором, который научился делать в своей лаборатории Кирилл. Имелись две рецептуры — отрава и паралитик. Действие хитрых растворов многократно проверили на тех же снующих вокруг крысах. Впрочем, и использовалось это оружие только против них. Основная масса крыс, идущих в пищу, конечно, ловилась в специально отведенной комнате, где им рассыпали приманку и периодически снимали улов маленьких серых зверьков, попадавших в силки из гитарных струн. Трубки с ядовитыми иглами обитатели базы использовали только для охоты — одного из немногих развлечений, доступных жителям этого мрачного подземелья. Попасть в крысу из духовой трубки иглой было не так­то просто, поэтому забава это была азартная и увлекались ею многие. Соответственно, и трубки были почти у каждого.

Посмотрев еще пару минут на процесс охоты, Саша уже собрался идти дальше, как вдруг вспомнил, что собирался уточнить у Леши время следующего общего собрания в холле.

— Лех, когда у нас будет следующая планерка? — тихо, стараясь не шуметь, спросил Саша.

— Завтра, — негромко ответил тот. — Как всегда, в среду.

— Да? Странно, — удивился Саша. — Вроде последнее собрание было совсем недавно.

— Да просто ты в последние дни прямо закопался в этой норе, — вмешался в разговор Макарон. — Не жалеешь себя совсем.

— Ну, может быть, — сказал Саша задумчиво.

Собрания действительно проводились регулярно, раз в неделю. И хотя время на базе из­за отсутствия ярких событий, тянулось крайне медленно, Саше почему­то казалось, что предыдущая планерка была совсем недавно. «Что­то я и впрямь заработался, пожалуй», — подумалось ему.

— Ну ладно, завтра так завтра. Пойду, не буду вам мешать. — Саша пожал ребятам руки и зашагал дальше.

Миновав небольшой темный коридор, он оказался на рабочем участке. Здесь непрерывно горели лампы дневного света и стояли заводские ванны, переделанные в гидропонные установки, а также великое множество разнокалиберных емкостей, превращенных в горшки с землей. В этих ваннах и горшках росли невысокие, бледные и чахлые помидоры, картофель и огурцы. Но даже в таком виде, в этом подземном мире, где все было заковано в бетон и арматуру, растения выглядели как послания с другой планеты. В каком­то смысле так оно и было — планета, на которой они произрастали, уже три года как лежала в руинах.

Миновав несколько ванн с растущими в них помидорами, Саша вдруг услышал знакомую мелодию. Оттуда, где обычно работал Кирилл, доносилась Ванина песня! Та самая, с последней большой вечеринки, в день, когда началось их вынужденное заточение. Тогда неожиданно включился свет, и всем вдруг показалось, что подземный плен — это не навсегда. Как легко было поддаться иллюзии, что они просто задержались на базе чуть подольше, чтобы вволю повеселиться. У людей было совершенно непередаваемое настроение — наступающее понимание, что произошло нечто непоправимое и жизнь никогда уже не будет той, что прежде, но при этом теплилась надежда, что в очередной раз пронесет и все вернется на круги своя.

Саша замер на месте и вспоминал, как стоял, сжимая в руке бутылку виски, в обнимку с одной из эмо­девчонок, пошатывался от выпитого и смотрел на безумные танцы тех, кто волей случая угодил в подземную ловушку. А потом и сам бросился к танцующим, забыв обо всем и предавшись безудержному веселью... Вспомнил, как уже полностью убитый побежал в какую­то комнату, упал в ворох тряпья и попытался заснуть, борясь с подступающей тошнотой и силясь отогнать от себя ощущение того, что это, наверное, последняя вечеринка в его жизни...

Дослушав песню до конца, Саша еще немного постоял, погрузившись в воспоминания, а потом подошел к импровизированной сельхозфабрике.

— Привет, Кирилл! — крикнул он щуплому парню, сосредоточенно ковырявшемуся возле одного из «горшков». Рядом с ним стояли маленькие колонки от компьютера, к которым был подключен потертый MP3­плеер. Играла уже другая мелодия, какое­то регги.

— Здорово тогда было, да?

Кирилл повернулся. Невысокого роста, худой и сутулый, с вечно красными глазами, он был одет в старые потрепанные джинсы и сшитую из нескольких футболок многослойную фуфайку. То тут, то там на самодельной одежке проглядывали логотипы Сашиной группы. По жестокой иронии судьбы теперь все жители базы носили такую амуницию, отчего порой создавалось впечатление, что вся эта разношерстная, по сути, публика стала завсегдатаями какого­то нахлобученного фан­клуба. На базе хранился весь тираж фирменных маек группы, сделанный незадолго до катаклизма. «Да, мы добились, чего хотели, — каждый носит майки с нашей символикой, — усмехнувшись, подумал Саша. — Жаль только, что это произошло не совсем так, как планировалось».

Разумеется, свои прежние вещи люди сохранили, однако старались одевать их не часто, лишь в самых исключительных случаях. Даже самая простенькая личная вещица была для каждого своего рода ниточкой к прошлому, когда все одевались, как хотели, стараясь как­то выделиться из толпы или произвести впечатление на друзей.