Последние атаки - [13]

— А по другим аэродромам немцев кто-нибудь еще будет действовать?

— Неизвестно, — ответил майор Василяка.

Эта неизвестность тревожила: враг легко мог усилить свою авиацию под Винницей.

Летчики эскадрильи встретили капитана Воронина нетерпеливым вопросом:

— Скоро ли вылет? — Но никто не спросил: «Кто полетит?» Об этом не заведено спрашивать.

Не теряя времени, комэск Воронин распорядился:

— От нас пойдет шестерка: я — Хохлов, Марков — Рудько и Лазарев — Коваленко.

Ребята заметно волнуются. Это, пожалуй, естественно: сильный духом человек перед опасностью не фальшивит. Ничего, если перед вылетом слегка участится пульс. Это признак напряжения и боевой готовности. Плохо, когда опускаются руки и человек теряется.

Правильное решение командир группы в такие минуты боя может принять только тогда, когда хорошо знает своих летчиков. Поэтому, прежде чем дать команду «По самолетам», Петр Воронин оглядывает товарищей.

Первым в строю — Иван Хохлов. Воюет смело и с умом. Сейчас он весь ушел в себя, словно замер в ожидании команды.

Виталий Марков… Люди небольшого роста, как правило, очень подвижны и энергичны. Виталий внешне кажется вяловатым, нерасторопным. На самом деле он человек расчета и упорства.

Михаил Рудько… Красивое лицо с мягкими женственными чертами чуть бледно. Пухлые губы плотно сжаты. Взволнован. Надо будет подбодрить парня.

Короткий взгляд на Лазарева и Коваленко. Пара слетанная. Им по плечу любая задача. В их облике много общего: оба высокие и сильные, хотя Коваленко и старше своего ведущего на четырнадцать лет. Но Лазарев из молодых да ранний: летный почерк его безупречен, в бою дерзок и смел.

Еще раз уточнили задачу. Все неторопливо расходятся по самолетам. Предбоевая неспешность… В ней чувствуется осознанная уверенность в себе, сила.

Штурмовики летят на высоте двух тысяч метров колонной из шестерок. Над ними — группа истребителей непо-

(отсутствует шесть страниц — с 37-й по 42-ю)

Не было еще случая в дивизии, чтобы Герасимов летал за ведомого, поэтому капитан Воронин и хотел было спросить! «А почему не вы?», но тот упредил подобный вопрос:

— Ты бывал над Винницким аэродромом, а я еще не успел. Вот и дай мне провозной.

Из помещения с ними вместе вышел и командир полка. Под ногами хрустел ледок. Хорошо на морозе после душной землянки! Не успели дойти до своих самолетов, как их догнала лещовая машина. Герасимова срочно вызывали в штаб дивизии. Там кто-то из командования ждал его.

Комдив, как бы извиняясь, пожал плечами:

— Как видишь, Воронин, рад бы в рай, да грехи не пускают. Лети со своим Иваном Андреевичем Хохловым. Результаты разведки передашь по радио еще до посадки. — Герасимов показал на штурмовиков, уже стоящих на старте. — А то они со взлетом задержатся.

— Понятно. Но от Винницы наш аэродром далеко, могут не услышать по радио.

— Передай на обратном пути, приблизительно с линии фронта.

— А как? Открытым текстом нельзя.

Герасимов кивнул на Василяку:

— Договорись с ним, — и, сев в машину, уехал,

— Наши позывные немцам наверняка известны, — начал командир полка. — Пользоваться ими нельзя. — У Василяки в глазах заискрились смешинки. Видимо, он придумал что-то простое и оригинальное, — Если в Виннице будет подходящий куш и ничто не помешает нашему вылету, то спой первую строчку из «Катюши» — «Расцветали яблони и груши», в прошлый раз кто-то из вас уже это пел. Потом спроси: «Ну как, цветочек, хорошо пою?» Я отвечу: «Хорошо, очень хорошо!»

…Чтобы скрытно разведать аэродром, летчики рассчитывали обойти его с тыла и осмотреть со стороны, как предложил командир дивизии. Но в районе Винницы стояла какая-то нелепа, похожая на дым, и аэродром издали невозможно было рассмотреть. Нельзя было ц определить, прикрывается ли он истребителями. Пришлось подвернуть ближе и лететь с особой осмотрительностью, чтобы не наскочить в этой дымке на вражеский патруль. , ri И вот прорезается ближний угол аэродрома, а в воздухе темнеют какие-то бесформенные пятна. Пятна, словно их спрыснули особым проявителем, моментально оформились в силуэты самолетов. Две группы — «мессершмитты» и «фоккеры». Паши разведчики врезались в строй «мессершмиттов». Те шарахнулись вправо, на строй «фоккеров». Те же, в свою очередь, опасаясь столкновения со своими, метнулись в сторону. Внезапно наша пара попала в окружение примерно десятка самолетов. Хорошо, что летчики заранее были готовы ко всяким неожиданностям. Сразу же созрело решение: не дав противнику опомниться, оторваться от него. Но как же разведка? Придется провести ее попутно.

В такие мгновения мускулы не отстают от мысли. Едва прошла секунда с момента встречи с врагом, как наши «яки» уже нырнули к земле. На пикировании они довернули в сторону фашистского аэродрома. За ним — линия фронта, а дальше — Скоморохи. А что, если и над аэродромом вражеский патруль?

Выйдя из пикирования, Воронин и Хохлов увидели сзади себя только одну пару «фоккеров». Остальные истребители остались па высоте. Они не привыкли видеть «яков» в пикировании, поэтому, очевидно, и потеряли их в дымке. Но скоро эта пара «фоккеров» передаст, где наши, и тогда все фашистские истребители, словно стая борзых, бросятся вдогон.