После запятой - [27]

Надо отметить как-то, что у меня еще сохранилось разделение между плохо и хорошо. Как? — можно просто галочкой, или выделить в скобки, или подчеркнуть, — и сохранить в папке под графой «важное», потом обязательно пригодится. Хотя бы для учета, если эти ощущения потеряются, то не пройдет незамеченным. Нужно собраться и по возможности отслеживать себя, чтобы не потерять нить между собой связующую. Вот главное-то я сейчас и не подумала — оказывается, я и впрямь была тогда у него на кухне! Это надо додумать, может, когда он не так будет занят внешними событиями, нам удастся пообщаться. Я ему расскажу тогда все, что со мной с тех пор происходило. Может, он мне подскажет, как мне дальше быть. Они опять разговаривают. Надо вклиниться в разговор. Еще раз попробуй. Спокойно, расслабься и нырни.

— Да, что-то худо мне. Еще парочка рюмочек, и я буду хорош. Как ее родители на это посмотрят? А, уже все равно. Я, кажется, забыл побриться сегодня. Уже три дня, наверное. Ничего, сейчас уже модно. В старину в знак траура бороду отпускали. В этом что-то есть. Она, кажется, что-то сказала. — Простите, что вы сказали? — я не расслышал. — Да, я говорю, может, положить вам немного того салатика, он очень вкусный. — Нет, не надо. Лучше плесните мне немножко водочки, мне не дотянуться. Спасибо. Ну, что, давайте мы еще раз ее помянем. — Давайте. — Послушайте, может, мы перейдем, наконец, на «ты»? Это было бы естественней, и я думаю, она была бы довольна. Вы же все-таки ее близкая подруга. — Да, конечно, давай. — Ну что ж, царство ей небесное. Положи мне, пожалуй, этого салата и расскажи мне ту историю, не то я снова расклеюсь. Что там было с твоей соседкой? — Нет, она не моя соседка, а моих родителей, но это несущественно, я просто к тому вопросу, что ты мне задал. — Да, так вы, то есть ты, думаешь, что мне не показалось? Я ведь никогда не задумывался о таких вещах, не знаю, возможно это или нет. — Я тоже не знаю, но вообще всякие такие странные истории рассказывают, я думаю, что вполне возможно. Вот про эту женщину, например, мои родители мне рассказывали, причем они ее лично знают, не то чтобы какая-то история из третьих рук, а некоторые соседи были даже свидетелями, ну короче, когда у нее умер муж, через некоторое время она стала слышать, что кто-то звонит во входную дверь. То есть натурально звонил, и всегда в очень позднее время. Она подходила, спрашивала, кто там, а ей ничего не отвечали, смотрела в глазок, а там пусто. Причем не она одна слышала звонок — у нее и мать и дочь были дома, они тоже слышали. Когда это случилось во второй или третий раз, эта женщина говорит: «Я хочу открыть, я чувствую, что это он». — Да-да, я слушаю, я просто хочу напиться сегодня, чтоб можно было дальше жить. Выпьем? Да, и что дальше? — Ну вот, а мать ее тогда испугалась и не разрешила открывать. Она убеждала, что он ее с собой уведет, что бывали такие дела уже. А эта женщина очень мучилась и все хотела открыть, а ей все не давали. И вот однажды, когда мать ее уехала куда-то там, опять поздно ночью раздался звонок в дверь. Причем там соседи по лестничной клетке тоже прекрасно его слышали. И она тогда открыла дверь и видит, там ее муж стоит и… — Что, прямо натуральный, какой был при жизни или в виде привидения? — Нет, совсем обычный, как всегда, мне кажется. Подробностей никто не знает, сам понимаешь, никто не выспрашивал из деликатности. Все-таки неудобно. — Да-да, ну и что дальше? — И она вышла к нему и прикрыла дверь за собой, чтоб дочка ничего не видела. И они там довольно долго говорили, и соседи тоже слышали ее голос и думали — с кем она так долго разговаривает в такое позднее время — в принципе, она была порядочной женщиной, ничего такого… — И его голос тоже слышали? — Ну видимо, но смутно. Если бы второй голос тоже был женским, соседи бы не удивились, а тут вроде еще траур носит. Но они говорили, что мужской голос был нечеткий, они не могли понять, знаком он им или нет. — Но она с ним разговаривала? — Да, конечно, с кем же еще? — То есть это предполагается или она сама говорила? — Она потом сказала просто, что это муж приходил, а о чем они разговаривали, так никому и не сказала. — Даа — Дааа. Вот. — Но с тех пор он больше не приходил к ней? — Нет, видимо, они о чем-то там договорились, — Ну, и чего она дальше? — Ничего, живет. — Замуж не вышла во второй раз? — Нет. Да она и не из таких была. Просто живет и все. — Может, они с ним уговорились в тот раз об этом? — Не думаю, она вообще очень замкнутой всегда была, ни с кем так особо не разговаривала. Так только в молодости, может, полюбила, как оно водится, но теперь ей ничего не надо, уговоры ни при чем. Сколько таких уговоров нарушается, даже под страхом смерти, если они кому-то не с руки. — Это-то да, но уговор с покойником — совсем другое дело. — И покойников обманывают, если очень хочется, никогда такие уговоры ни к чему не приводили, если одна из договаривающихся сторон не была заинтересована. — Но она не заболела после встречи с ним, как ее мать предупреждала? — Да нет вроде, хотя я слышала много таких историй, когда покойники уводили людей, которых очень любили. Или если у кого-то умирал очень любимый человек, то он мог затосковать-затосковать, а потом сам умереть, ну, вроде бы уйти за ним. Но я не думаю… — Чего? — Я не думаю, чтобы она стала приходить за вами — не ее стиль. — А хоть бы и пришла, мне все равно. Пусть бы уж лучше пришла, чем так вот жить после этого. — Да нет, не придет, во всяком случае, не придет, чтобы увести, — это не в ее характере. — Да откуда вы знаете, что в ее характере? Хоть вы ей и подруга, мне-то она была ближе, чем кому бы то ни было! — Может быть, но все же со мной она могла делиться вещами, о которых с вами не говорила. — Не было таких вещей! Хм! Ты что, хочешь сказать, что она от меня что-то скрывала? Впрочем, я это чувствовал. Но теперь-то все равно, скажи мне, что она скрывала? — Ну зачем же так? — Просто не с каждым можно обо всем говорить. То есть я хотела сказать, ни с кем невозможно все обсуждать. Одни темы могут быть общими — в смысле интереса, а другие не вызывают интереса у собеседника. — Не понимаю ваших намеков, меня интересовало все, что ее касалось. Не знаю, что вы там хотите сказать. — Да успокойтесь, пожалуйста, ничего такого я не собираюсь говорить, но у вас ведь тоже есть какие-то темы, которые вам интереснее обсуждать с другом или коллегой, а не с ней? — это ведь естественно. — Ладно, давай выпьем, а то мы сейчас предаемся. — Чему предаемся? — Вот тем самым общим темам. Пусть земля ей будет пухом, — я знаю только одно — что я ее люблю, а все остальное меня не интересует. И вообще, о чем мы сейчас говорим, если ее — нет. Скажи лучше, ты можешь это понять — как это так: ее — нет? Ты что-нибудь понимаешь? Вот я сказал сейчас избитую фразу, сказал автоматически, но все-таки — какая земля, каким, к черту, пухом? Ее — нет, а? Вот если ты такая умная — ты не подумай, я не в обиду говорю, — объясни мне, как это может быть? Вот как это — ее нет? Почему такая несправедливость, а? Я не хочу в это верить! — Тсс! Не так громко — народ пугается. — Ты мне объясни, как мне дальше с этим жить?! Что я теперь должен делать — вот так взять и жить дальше, а? Как ни в чем не бывало? Я не смогу. Вот скажи, ты веришь, что она умерла? А, что я, в самом деле? Как будто кто-то может мне это объяснить! — Жалко его. Но ее жальче. Он все же жив, а она умерла. О-о! — Ты чего? — Нне-ет, я так. — Извини, я понимаю, что тебе тоже хреново. Не мне одному. Но что делать? Надо будет что-нибудь для ее стариков сделать. Они, наверное, сильно потратились. Похороны, я слышал, сейчас дорого обходятся? Не могла бы передать им от меня деньги, а? Но так, чтобы они не знали, что от меня. Передашь? — Почему чтоб не знали? — Ну так, не хочу. — Это будет жестоко по отношению к ним. — Что жестоко? — Я считаю, что это их привилегия — разориться на похороны единственной дочери. Не надо лишать их ее. Придумай для себя другой способ откупиться. — За что ты меня так ненавидишь? — Извини, пожалуйста, я не хотела быть злой. Это я даже не столько тебе сказала, сколько себе самой. Меня тоже бесит моя беспомощность. И чувство вины, как бы выразиться? — ну да, гложет. Мне кажется, что и я приложила руку к тому, что случилось. — Ну это уж слишком. — Или просто упустила. Сделай я что-нибудь вовремя, ничего бы не случилось. — Да ты в Бога не веришь! — Ну, как сказать. Вера в Бога не снимает личной ответственности…