После России - [15]
Съ еще-сотрясеньемъ взрыва
Въ рукѣ... (Не однихъ убійствъ
Бѣжимъ, зарываясь въ гриву
Дождя!) Не расправы страхъ,
Не... — Но облака! но звоны!
То Завтра на всѣхъ парахъ
Проносится вдоль перрона
Пропавшаго... Богъ! Благой!
Богъ! И въ дымовую опушь —
Какъ óб стѣну... (Подъ ногой
Подножка — или ни ногъ ужъ,
Ни рукъ?) Верстовая снасть
Столба... Фонари изъ бреда...
О нѣтъ, не любовь, не страсть,
Ты поѣздъ, которымъ ѣду
Въ Безсмертье...
1го октября 1923 г.
Брожу — не домъ же плотничать,
Расположась на розстани!
Такъ, вопреки полотнищамъ
Пространствъ, треклятымъ простынямъ
Разлукъ, съ минутнымъ баловнемъ
Крадясь ночными тайнами,
Тебя подъ всѣми ржавыми
Фонарными кронштайнами —
83
Краемъ плаща... За стойками —
Краемъ стекла... (Хоть краешкомъ
Стекла!) Мертвецъ настойчивый,
Въ очахъ — зачѣмъ качаешься?
По набережнымъ — клятвъ ознобъ,
По загородамъ — риѳмъ обвалъ.
Сжимаютъ ли — «я б жарче сгребъ»,
Внимаютъ ли — «я б чище внялъ».
Все ты одинъ, во всѣхъ мѣстахъ,
Во всѣхъ мастяхъ, на всѣхъ мостахъ.
Моими вздохами — снастятъ!
Моими клятвами — мостятъ!
Такая власть надъ сбивчивымъ
Числомъ у лиры любящей,
Что на тебя, небывшiй мой,
Оглядываюсь — въ будущее!
16го октября 1923 г.
Люблю — но мука еще жива.
Найди баюкающія слова:
Дождливыя, — расточившія всѣ
Самъ выдумай, чтобы въ ихъ листвѣ
Дождь слышался: то не цѣпъ о снопъ:
Дождь въ крышу бьетъ: чтобы мнѣ на лобъ,
На гробъ стекалъ, чтобы лобъ — свѣталъ,
Ознобъ — стихалъ, чтобы кто-то спалъ
И спалъ...
Сквозь скважины, говорятъ,
Вода просачивается. Въ рядъ
Лежатъ, не жалуются, а ждутъ
Незнаемаго. (Меня — сожгутъ).
Баюкай же — но прошу, будь другъ:
Не буквами, а каютой рукъ:
Уютами...
24го октября 1923 г.
8
1924
ДВОЕ
1.
Есть риѳмы въ мірѣ семъ:
Разъединишь — и дрогнетъ.
Гомеръ, ты былъ слѣпцомъ.
Ночь — на буграхъ надбровныхъ.
Ночь — твой рапсодовъ плащъ,
Ночь — на очахъ — завѣсой.
Разъединилъ ли б зрящъ
Елену съ Ахиллесомъ?
Елена. Ахиллесъ.
Звукъ назови созвучней.
Да, хаосу вразрѣзъ
Построенъ на созвучьяхъ
Міръ, и, разъединенъ,
Мститъ (на согласьяхъ строенъ!)
Невѣрностями женъ
Мститъ — и горящей Троей!
Рапсодъ, ты былъ слѣпцомъ:
Кладъ разсорилъ, какъ рухлядь.
Есть риѳмы — въ мірѣ томъ
Подобранныя. Рухнетъ
Сей — разведешь. Чтó нуждъ
Въ риѳмѣ? Елена, старься!
...Ахеи лучшій мужъ!
Сладостнѣйшая Спарты!
Лишь шорохомъ древесъ
Миртовыхъ, сномъ киѳары:
«Елена: Ахиллесъ:
Разрозненная пара».
30го іюня 1924 г.
2.
Не суждено, чтобы сильный съ сильнымъ
Соединились бы въ мірѣ семъ.
Такъ разминулись Зигфридъ съ Брунгильдой,
Брачное дѣло рѣшивъ мечомъ.
85
Въ братственной ненависти союзной
— Буйволами! — на скалу — скала.
Съ брачнаго ложа ушелъ, неузнанъ,
И неопознанною — спала.
Порознь! — даже на ложѣ брачномъ —
Порознь! — даже сцѣпясь въ кулакъ —
Порознь! — на языкѣ двузначномъ —
Поздно и порознь — вотъ нашъ бракъ!
Но и постарше еще обида
Есть: амазонку подмявъ какъ левъ —
Такъ разминулися: сынъ Ѳетиды
Съ дщерью Аресовой: Ахиллесъ
Съ Пенѳезилеей.
О вспомни — снизу
Взглядъ ее! сбитаго сѣдока
Взглядъ! не съ Олимпа уже, — изъ жижи
Взглядъ ее — все жъ еще свысока!
Что жъ изъ того, что отсель одна въ немъ
Ревность: женою урвать у тьмы.
Не суждено, чтобы равный — съ равнымъ...
...................................……………………………..
Такъ разминовываемся — мы.
3го іюля 1924 г.
3.
Въ мірѣ, гдѣ всякъ
Сгорбленъ и взмыленъ,
Знаю — одинъ
Мнѣ равносиленъ.
Въ мирѣ, гдѣ столь
Многаго хощемъ,
Знаю — одинъ
Мнѣ равномощенъ.
Въ мірѣ, гдѣ всё —
Плѣсень и плющъ,
Знаю: одинъ
Ты — равносущъ
Мнѣ.
3го іюля 1924 г.
86
OCTPOB
Островъ есть. Толчкомъ подземнымъ
Выхваченъ у Нереидъ.
Дѣвственникъ. Еще никѣмъ не
Выслѣженъ и не открытъ.
Папоротникомъ бьетъ и въ пѣнѣ
Прячется. — Маршрутъ? Тарифъ?
Знаю лишь: еще нигдѣ не
Числится, кромѣ твоихъ
Глазъ Колумбовыхъ. Двѣ пальмы:
Явственно! — Пропали. — Взмахъ
Кондора...
(Въ вагонѣ спальномъ
— Полноте! — объ островахъ!)
Часъ, а можетъ быть — недѣля
Плаванья (упрусь — такъ годъ!)
Знаю лишь: еще нигдѣ не
Числится, кромѣ широтъ
Будущаго...
5го іюля 1924 г.
ПОДЪ ШАЛЬЮ
Запечатлѣнный, какъ ротъ оракула —
Ротъ твой, гадавшій многимъ.
Женщина, чтó отъ дозору спрятала
Межъ языкомъ и нёбом?
Ужъ не глазами, а въ вѣчность дырами
Очи, котломъ ведернымъ!
Женщина, яму какую вырыла
И заложила дерномъ?
Располагающій ста кумирнями
Идолъ — не столь заносчивъ.
Женщина, чтó у пожара вырвала
Нѣгъ и страстей двунощныхъ?
Женщина, въ тайнахъ, какъ въ шаляхъ, ширишься, Въ шаляхъ, какъ въ тайнахъ, длишься.
Отъединенная — какъ счастливица-
Ель на вершинѣ мглистой.
87
Точно усопшую вопрошаю,
Душу, къ корнямъ пригубившую...
Женщина, чтó у тебя подъ шалью?
— Будущее!
8го ноября 1924 г.
Тáк — только Елена глядитъ надъ кровлями
Троянскими! Въ столбнякѣ зрачковъ
Четыре провинціи обезкровлено
И обезнадежено сто вѣковъ.
Тáк — только Елена надъ брачной бойнею,
Въ сознаніи: наготой моей
Четыре Аравіи обеззноено
И обезжемчужено пять морей.
Táк только Елена — не жди заломленныхъ
Рукъ! — диву дается на этотъ рой
Престолонаслѣдниковъ обездомленныхъ
И родоначальниковъ, мчащихъ въ бой.
Тáк только Елена — не жди взыванія
Устъ! — диву дается на этотъ ровъ
Престолонаслѣдниками заваленный:
На обезсыновленность ста родовъ.
Но нѣтъ, не Елена! Не та двубрачная
Грабительница, моровой сквознякъ.
Какая сокровищница растрачена
Тобою, что въ очи намъ смотришь — тáк,
`Вся моя проза – автобиографическая`, – писала Цветаева. И еще: `Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком`. Написанное М.Цветаевой в прозе отмечено печатью лирического переживания большого поэта.
Знаменитый детский психолог Ю. Б. Гиппенрейтер на своих семинарах часто рекомендует книги по психологии воспитания. Общее у этих книг то, что их авторы – яркие и талантливые люди, наши современники и признанные классики ХХ века. Серия «Библиотека Ю. Гиппенрейтер» – и есть те книги из бесценного списка Юлии Борисовны, важные и актуальные для каждого родителя.Марина Ивановна Цветаева (1892–1941) – русский поэт, прозаик, переводчик, одна из самых самобытных поэтов Серебряного века.С необыкновенной художественной силой Марина Цветаева описывает свои детские годы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть посвящена памяти актрисы и чтицы Софьи Евгеньевны Голлидэй (1894—1934), с которой Цветаева была дружна с конца 1918 по весну 1919 года. Тогда же она посвятила ей цикл стихотворений, написала для неё роли в пьесах «Фортуна», «Приключение», «каменный Ангел», «Феникс». .
«… В красной комнате был тайный шкаф.Но до тайного шкафа было другое, была картина в спальне матери – «Дуэль».Снег, черные прутья деревец, двое черных людей проводят третьего, под мышки, к саням – а еще один, другой, спиной отходит. Уводимый – Пушкин, отходящий – Дантес. Дантес вызвал Пушкина на дуэль, то есть заманил его на снег и там, между черных безлистных деревец, убил.Первое, что я узнала о Пушкине, это – что его убили. Потом я узнала, что Пушкин – поэт, а Дантес – француз. Дантес возненавидел Пушкина, потому что сам не мог писать стихи, и вызвал его на дуэль, то есть заманил на снег и там убил его из пистолета ...».
«Вся моя проза – автобиографическая», – писала Цветаева. И еще: «Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком». Написанное М.Цветаевой в прозе – от собственной хроники роковых дней России до прозрачного эссе «Мой Пушкин» – отмечено печатью лирического переживания большого поэта.
В книге лирики Юрия Окунева «Навсегда» новые стихи и избранные стихи разных лет. Как бы через всю жизнь, идут через всю книгу стихи, посвященные другу с отроческих лет Михаилу Луконину. Любовь к родине, к женщине, к друзьям, к учителям, к музыке, к искусству звучит как лейтмотив всей книги. Эта любовь — навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тудор Аргези (псевдоним; настоящее имя Ион Теодореску) (1880–1967) — румынский поэт. В своих стихах утверждал ценность человеческой личности, деятельное, творческое начало. Писал антиклерикальные и антибуржуазные политические памфлеты.
Андрей Дементьев – самый читаемый и любимый поэт многих поколений! Каждая книга автора – событие в поэтической жизни России. На его стихи написаны десятки песен, его цитируют, переводят на другие языки. Секрет его поэзии – в невероятной искренности, теплоте, верности общечеловеческим ценностям.«Я продолжаю влюбляться в тебя…» – новый поэтический сборник, в каждой строчке которого чувствуется биение горячего сердца поэта и человека.
«Я знала, что многие нам завидуют, еще бы – столько лет вместе. Но если бы они знали, как мы счастливы, нас, наверное, сожгли бы на площади. Каждый день я слышала: „Алка, я тебя люблю!” Я так привыкла к этим словам, что не могу поверить, что никогда (какое слово бесповоротное!) не услышу их снова. Но они звучат в ночи, заставляют меня просыпаться и не оставляют никакой надежды на сон…», – такими словами супруга поэта Алла Киреева предварила настоящий сборник стихов.