После России - [17]
Кто повыше —
Тому пляшемъ.
О пяти корявыхъ пальцахъ —
Какъ и барская нога!
Изъ прихожей — черезъ зальце —
Вотъ и вся вамъ недолга!
Знай, откалывай
До колá въ груди!
... Шестипалаго
Полотера жди.
Намъ балы давать не вновѣ!
Двери — всѣ ли на ключѣ?
А кумачъ затѣмъ — что крови
Не видать на кумачѣ!
Нашей ли, вашей ли —
Ляжь да не спрашивай.
Какъ господско дѣло грязью
Слѣдить, лоску не жалѣть —
Полотерско дѣло — мазью
Тѣ слѣдочки затереть.
А ужъ мазь хороша!
— Занялась пороша! —
Полодёры-полодралы,
Полотёры-пролеталы,
Разлетъ-штаны,
Паны-шаркуны,
Изъ перинки прасоловой
Не клоповъ вытрясываемъ,
По паркетамъ взгаркивая —
Мы господъ вышаркиваемъ!
Страсть-дѣла,
Жаръ-дѣла,
Красная гвардія!
_______
Поспѣшайте, сержанты рѣзвые!
Полотеры купца зарѣзали.
Получайте, чего не грезили:
Полотеры купца заѣздили.
18го декабря 1924 г.
Емче органа и звонче бубна
Молвь — и одна для всѣхъ:
Охъ, когда трудно, и ахъ, когда чудно,
А не дается — эхъ!
Ахъ съ Эмпиреевъ и охъ вдоль пахотъ,
И повинись, поэтъ,
Что ничего кромѣ этихъ аховъ,
Оховъ, у Музы нѣтъ.
Наинасыщеннѣйшая риѳма
Нѣдръ, наинизшій тонъ.
Такъ, передъ вспыхнувшей Суламифью —
Ахнувшій Соломонъ.
Ахъ: разрывающееся сердце,
Слогъ, на которомъ мрутъ.
Ахъ, это занавѣсъ — вдругъ — разверстый.
Охъ: ломовой хомутъ.
Словоискатель, словесный хахаль,
Словъ неприкрытый кранъ,
Эхъ, слуханулъ бы разокъ — какъ ахалъ
Въ ночь половецкій станъ!
95
И пригибался, и звѣремъ прядалъ...
Въ мх, въ звуковомъ мѣху:
Ахъ — да вѣдь это жъ цыганскій таборъ
— Весь! — и съ луной вверху!
Се жеребецъ, на аршинъ ощерясь,
Ржетъ, предвкушая бѣгъ.
Се, напоровшись на конскій черепъ,
Пѣснь заказалъ Олегъ —
Пушкину. И — раскалясь въ полетѣ —
Въ прабогатырскихъ тьмахъ —
Неодолимые возгласы плоти:
Охъ! — эхъ! — ахъ!
23го декабря 1924 г.
ЖИЗНИ
1.
Не возьмешь моего румянца —
Сильнаго — какъ разливы рѣкъ!
Ты охотникъ, но я не дамся,
Ты погоня, но я есмь бѣгъ.
Не возьмешь мою душу живу!
Тáкъ, на полномъ скаку погонь —
Пригибающійся — и жилу
Перекусывающій конь
Аравійскій.
25го декабря 1924 г.
2.
Не возьмешь мою душу живу,
Не дающуюся какъ пухъ.
Жизнь, ты часто риѳмуешь съ: лживо, —
Безошибоченъ пѣвчій слухъ!
Не задумана старожиломъ!
Отпусти къ берегамъ чужимъ!
Жизнь, ты явно риѳмуешь съ жиромъ:
Жизнь: держи его! жизнь: нажимъ.
Жестоки у ножныхъ костяшекъ
Кольца, въ кость проникаетъ ржа!
6
Жизнь: ножи, на которыхъ пляшетъ
Любящая.
— Заждалась ножа!
28го декабря 1924 г.
1925
КРЕСТИНЫ
Воды не перетеплилъ
Въ чану, зазнобилъ — какъ надобно —
Тотъ попъ, что меня крестилъ.
Въ ковшѣ плоскодонномъ свадебномъ
Вина не пересластилъ —
Душа да не шутитъ брашнами!
Тотъ попъ, что меня крестилъ
На трудное дѣло брачное:
Тотъ попъ, что меня вѣнчалъ.
(Ожжясь, поняла танцовщица,
Что сокъ твоего, Анчаръ,
Плода въ плоскодонномъ ковшикѣ
Вкусила...)
— на вѣчный пылъ
Въ пещи смоляной поэтовой
Крестилъ — кто меня крестилъ
Водою неподогретою
Рѣчною, — на свыше силъ
Дѣла, не вершимы женами —
Крестилъ — кто меня крестилъ
Бѣдою неподслащенною:
Безпримѣснымъ тѣмъ виномъ.
Когда поперхнусь — напомните!
Какимъ опалюсь огнемъ?
Всѣ страсти водою комнатной
Мнѣ кажутся. Трижды правъ
Тотъ попъ, что меня обкарнывалъ.
Какихъ убоюсь отравъ?
Всѣ яды — водой отварною
Мнѣ чудятся. Чтó мнѣ рокъ
Съ его родовыми страхами —
7
Разъ собственныя, вдоль щекъ,
Мнѣ слезы — водою сахарной!
А ты, что меня крестилъ
Водой изступленной Савловой
(Такъ Савлъ, занеся костыль,
Забывчивыхъ останавливалъ) —
Молись, чтобъ тебя простилъ —
Богъ.
1го января 1925 г.
Живъ, а не умеръ
Демонъ во мнѣ!
Въ тѣлѣ какъ въ трюмѣ,
Въ себѣ какъ въ тюрьмѣ.
Міръ — это стѣны.
Выходъ — топоръ.
(«Миръ — это сцена»,
Лепечетъ актеръ).
И не слукавилъ,
Шутъ колченогій.
Въ тѣлѣ — какъ въ славѣ.
Въ тѣлѣ — какъ въ тогѣ.
Многія лѣта!
Живъ — дорожи!
(Только поэты
Въ кости — какъ во лжи!)
Нѣтъ, не гулять намъ,
Пѣвчая братья,
Въ тѣлѣ какъ въ ватномъ
Отчемъ халатѣ.
Лучшаго стоимъ.
Чахнемъ въ теплѣ.
Въ тѣлѣ — какъ въ стойлѣ.
Въ себѣ — какъ въ котлѣ.
Бренныхъ не копимъ
Великолѣпiй.
Въ тѣлѣ — какъ въ топи,
Въ тѣлѣ — какъ въ склепѣ,
Въ тѣлѣ — какъ въ крайней
Ссылкѣ. — Зачахъ!
8
Въ тѣлѣ — какъ въ тайнѣ,
Въ вискахъ — какъ въ тискахъ
Маски желѣзной.
5го января 1925 г.
Существованія котловиною
Сдавленная, въ столбнякѣ глушизнъ,
Погребенная заживо подъ лавиною
Дней — какъ каторгу избываю жизнь.
Гробовое, глухое мое зимовье.
Смерти: инея на уста-красны —
Никакого иного себѣ здоровья
Не желаю отъ Бога и отъ весны.
11го января 1925 г.
Что, Муза моя? Жива ли еще?
Такъ узникъ стучитъ къ товарищу
Въ слухъ, въ ямку, перстомъ продолбленную
— Что Муза моя? Надолго ли ей?
Сосѣдки, сердцами спутанныя.
Тюремное перестукиванье.
Что Муза моя? Жива ли еще?
Глазами не знать желающими,
Усмѣшкою правду кроющими,
Сосѣдскими, справа-коечными
— Что, братецъ? Часочекъ выиграли?
Больничное перемигиванье.
Эхъ, дѣло мое! Эхъ, марлевое!
Такъ небо боевъ надъ Арміями,
Зарницами вкось исчерканное,
Рѣсничное пересвёркиванье.
Въ воронкѣ дымка разсѣяннаго —
Солдатское пересмеиванье.
Ну, Муза моя! Хоть риѳму еще!
Щекой — Илиономъ вспыхнувшею
Къ щекѣ: «Не крушись! Расковываетъ
Смерть — узы мои! До скораго вѣдь?»
Предсмертнаго ложа свадебнаго —
Послѣднее перетрагиванье.
15го января 1925 г.
Въ сѣдину — високъ,
Въ колею — солдатъ,
— Небо! — моремъ въ тебя окрашиваюсь.
Какъ на каждый слогъ —
`Вся моя проза – автобиографическая`, – писала Цветаева. И еще: `Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком`. Написанное М.Цветаевой в прозе отмечено печатью лирического переживания большого поэта.
Знаменитый детский психолог Ю. Б. Гиппенрейтер на своих семинарах часто рекомендует книги по психологии воспитания. Общее у этих книг то, что их авторы – яркие и талантливые люди, наши современники и признанные классики ХХ века. Серия «Библиотека Ю. Гиппенрейтер» – и есть те книги из бесценного списка Юлии Борисовны, важные и актуальные для каждого родителя.Марина Ивановна Цветаева (1892–1941) – русский поэт, прозаик, переводчик, одна из самых самобытных поэтов Серебряного века.С необыкновенной художественной силой Марина Цветаева описывает свои детские годы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть посвящена памяти актрисы и чтицы Софьи Евгеньевны Голлидэй (1894—1934), с которой Цветаева была дружна с конца 1918 по весну 1919 года. Тогда же она посвятила ей цикл стихотворений, написала для неё роли в пьесах «Фортуна», «Приключение», «каменный Ангел», «Феникс». .
«… В красной комнате был тайный шкаф.Но до тайного шкафа было другое, была картина в спальне матери – «Дуэль».Снег, черные прутья деревец, двое черных людей проводят третьего, под мышки, к саням – а еще один, другой, спиной отходит. Уводимый – Пушкин, отходящий – Дантес. Дантес вызвал Пушкина на дуэль, то есть заманил его на снег и там, между черных безлистных деревец, убил.Первое, что я узнала о Пушкине, это – что его убили. Потом я узнала, что Пушкин – поэт, а Дантес – француз. Дантес возненавидел Пушкина, потому что сам не мог писать стихи, и вызвал его на дуэль, то есть заманил на снег и там убил его из пистолета ...».
«Вся моя проза – автобиографическая», – писала Цветаева. И еще: «Поэт в прозе – царь, наконец снявший пурпур, соблаговоливший (или вынужденный) предстать среди нас – человеком». Написанное М.Цветаевой в прозе – от собственной хроники роковых дней России до прозрачного эссе «Мой Пушкин» – отмечено печатью лирического переживания большого поэта.
Сборник стихов известного русского и советского фантаста, вышедший в 2001 году.
Дорогой читатель, это моя пятая книга. Написана она в Болгарии, куда мне пришлось уехать из России в силу разных причин. Две книги — вторую и третью — Вы найдёте в московских библиотеках: это «Холсты» и «Амбивалентность», песни и творческие вечера при желании можно послушать на Ютюбе. Что сказать о себе? Наверное, сделать это лучше моих произведений в ограниченном количеством знаков пространстве довольно сложно. Буду счастлива, если эти стихи и песни придутся кому-то впору.Наталья Тимофеева.
В сборник «Из фронтовой лирики» вошли лучшие стихи русских советских поэтов-фронтовиков, отразившие героический подъем советского народа в годы Великой Отечественной войны.
Андрей Дементьев – самый читаемый и любимый поэт многих поколений! Каждая книга автора – событие в поэтической жизни России. На его стихи написаны десятки песен, его цитируют, переводят на другие языки. Секрет его поэзии – в невероятной искренности, теплоте, верности общечеловеческим ценностям.«Я продолжаю влюбляться в тебя…» – новый поэтический сборник, в каждой строчке которого чувствуется биение горячего сердца поэта и человека.
«Я знала, что многие нам завидуют, еще бы – столько лет вместе. Но если бы они знали, как мы счастливы, нас, наверное, сожгли бы на площади. Каждый день я слышала: „Алка, я тебя люблю!” Я так привыкла к этим словам, что не могу поверить, что никогда (какое слово бесповоротное!) не услышу их снова. Но они звучат в ночи, заставляют меня просыпаться и не оставляют никакой надежды на сон…», – такими словами супруга поэта Алла Киреева предварила настоящий сборник стихов.