После Рима. Книга вторая. Anno Domini 430-800 - [8]

Бонифаций же отплыл в Равенну — биться за власть.

Аспар завел переговоры с Гейзерихом. Дипломатические тру­ды длились почти два года! Вандал, видимо, понимал уязвимость позиций Константинополя и не шел на уступки. Результат пере­говоров был признанием слабости империи: вандалы и аланы получали статус федератов, а также часть территории Мавретании и Нумидии, и в том числе города Калама и Ситифис. Импе­рии оставались большая часть Нумидии, Проконсульская Афри­ка и Бизацена.

Похоже, Гейзериха эти богатые провинции не заинтересовали просто за неимением достаточного числа воинов, способных кон­тролировать столь обширные регионы...

В Константинополе хорошо осознавали недостаточность соб­ственных сил и, видимо, сочли успехом даже эти унизительные ре­зультаты. Аспар в 434 году был удостоен консульства Запада. Ван­дальский же король по случаю своей победы приказал освободить одного из пленников, Маркиана (или Марциана). Рассказывали, будто Гейзериху было видение, что Маркиан станет императором, и он заставил пленника поклясться никогда не поднимать оружие против вандалов. Маркиан дал такое обещание.

Завоеванные вандалами земли были не особенно плодородны, однако с их переходом в руки варваров вандальская угроза навис­ла над стратегически важными для Римской империи главными источниками зерна и оливкового масла и над богатейшим регио­ном Карфагена.

Почему Рим и Константинополь упустили из виду эту угрозу? Почему не озаботились защитой Карфагена и, следовательно, важ­ных морских путей? По недостатку ли ресурсов? В надежде ли на помощь Константинополя? Так или иначе, но с захвата африкан­ских провинций вандалами началась агония Западной Римской империи, которую уже ничто не могло спасти.

Не будет преувеличением сказать, что сдачей Гиппона Регия в 431 году заканчивается история Западной Римской империи и начинается история варварской, неримской Европы.

Тайны императорского двора

После 425 года реальная власть над Западной Римской империей сосредоточилась в руках Галлы Плацидии. Будучи регентом при своем сыне, малолетнем Валентиниане III, она не доверяла своим военачальникам. Решительные командующие армиями опасны для трона, чему примером служит вся римская история. Аэцию мать малолетнего императора доверяла меньше всех. Плацидия помнила, как в 425 году была вынуждена простить ему поддерж­ку узурпатора, потому что за плечами полководца стояло 60 ты­сяч гуннских мечей.

Аэций был угрозой: слишком популярен, слишком независим, слишком везуч и... слишком тесно связан с варварами. Посему Галла Плацидия старалась сеять рознь между своими полководцами и умело их ссорила, сохраняя таким образом более или ме­нее устойчивое равновесие сил.

За власть в империи спорили три соперника, равные по ти­тулу, — трое командующих армиями: Бонифаций, Феликс и Аэций. Баланс между этой троицей пошатнулся, когда в 429 году Аэций арестовал Феликса, прежнего magister militum, но «последний римлянин» по-прежнему не искал императорских милостей и бо­гатств. Эта независимость наконец принесла ему некоторое дове­рие Галлы Плацидии, лояльность Константинополя, высший воен­ный титул magister militum и должность младшего командующего центральной полевой армией Италии.

Военная верхушка тонула во взаимных интригах и кознях. В эти годы Аэций, например, сплел интригу, оклеветав Бонифа­ция, и, не дожидаясь результата, отправился отвоевывать Галлию. Императрица, воспользовавшись отсутствием Аэция, призвала ко двору его врага из политических соображений — Бонифаций только что потерпел поражение от вандалов под Гиппоном Регием, значительно утратил авторитет как военачальник и, следова­тельно, не представлял опасности во главе армии.

Дадим слово Прокопию Кесарийскому, изложившему эту не­красивую историю в книге «Война с вандалами»:

«Когда Бонифаций оказался уже далеко, Аэций оклеветал его. Бо-нифаций-де хочет захватить власть над Ливией, отняв у нее и у василевса всю эту область. Он говорил Галле Плацидии, что ей самой нетрудно убедиться в этом: если она вызовет Бонифация в Рим, он ни в коем случае к ней не явится. Когда Плацидия это услышала, ей показалось, что Аэций говорит верно, и она так и поступала. Аэ­ций же, предупредив ее, тайно написал Бонифацию, что мать василевса злоумышляет против него и хочет его погубить.

Он утверждал, что есть у него и серьезное доказательство, а имен­но то, что очень скоро Бонифаций будет без всякой причины ото­зван в Рим. Вот что гласило письмо. Бонифаций не пренебрег тем, что было в нем написано, и когда вскоре явились к нему посланники, чтобы позвать его к василевсу, он отказался повиноваться василевсу и его матери, никому не сказав о предупреждении Аэция.

Услышав такой ответ, Плацидия стала считать Аэция в высшей степени преданным государю и начала обдумывать, как ей посту­пить с Бонифацием. Тот же, понимая, что не может противиться василевсу и в то же время, если он вернется в Рим, ему не ждать пощады, стал размышлять, как бы ему заключить, насколько

возможно, соглашение с вандалами, которые, как было сказано раньше, поселились в Испании, недалеко от Ливии.