После Рима. Книга первая. Anno Domini 192-430 - [111]

Богатства, добытые грабежом, позволили этим династиям укрепиться и удерживаться у власти. Остальных пришельцев упадок военной мощи империи побуждал занять чью-либо сторону, вестготов либо вандалов.

В войнах 395-410 годах регулярные армии Запада понесли невосполнимые потери, до 40-60 процентов личного состава. Основные потери пришлись на вторжения захватчиков в 405-406 годах. Тяжелее всех пришлось римской армии на Рейне. Были утрачены или разорены огромные территории, от которых теперь не приходилось ждать ни налоговых поступлений, ни новобранцев в армию.

Постоянные грабежи несли смерть мелкому земледельцу, будь он колоном, арендатором или свободным собственником земли. Вооруженные отряды Рима, варваров или обычных грабителей конфисковали запасы, без которых нельзя дожить до следующего урожая, и, таким образом, приговаривали к голодной смерти целые селения.

Военные тактики V века не стали гуманнее, но качественно изменились: ввиду недостатка солдат командующие не желали рисковать, чтобы не понести крупных безвозвратных потерь — понятие «генерального сражения» ушло в прошлое, и масштабных битв почти не было. Для Западной Римской империи солдаты были буквально на вес золота. Федератские войска ненамного смягчали эту проблему, вдобавок не пользовались полным доверием центра.

Стилихон и Констанций предпочитали не бить врага в чистом поле, а блокировать его, лишать припасов и изматывать. На тактику этих и других командующих могло влиять и то, что тяжелые, трудно возместимые потери неизбежно дискредитировали военачальника, что влекло за собой его смещение и гибель.

Отныне варварские отряды начали использовать в своих целях как законные правители империи, так и узурпаторы. При физической невозможности дать генеральное сражение боевые действия протекали в форме малых стычек, набегов, засад и внезапных нападений. Именно от них, а не от крупных, хорошо спланированных баталий, начал зависеть исход операций стратегического масштаба.

Насилием были пропитаны воздух, земля и воды. По всей империи перемещались массы людей. Лишь единицы искали битвы, славы и богатства, а большинство жаждало хоть какой-то стабильности и безопасности.

Разделившиеся в 395 году Западная и Восточная Римские империи расходились все дальше. Западные провинции уже двести лет оставались ареной внутренних столкновений, в этих землях появлялось на порядок больше узурпаторов; на Востоке же попытки узурпации были единичными случаями. Гражданские войны прокатывались по Западу так часто, а варварских набегов, спровоцированных этими войнами, было так много, что жители провинций справедливо считали, что метрополия ими пренебрегает и даже не думает оказать поддержку.

Гражданские войны на востоке случались, однако они были редки и локальны. Борьба за власть ограничивалась императорским двором, а военачальники никогда не имели такого влияния, как западноримские Стилихон, Аэций или Рикимер.

Наконец, Восточная Римская империя была несравнимо богаче Западной. Как обычно, экономический достаток оказал решающее воздействие на судьбы провинций разделенного государства.

Судьба Галлы Плацидии

Галла Плацидия со своим новым мужем Флавием Констанцием и детьми, дочерью Гонорией и сыном Валентинианом, стали семьей номер один среди знати Западной Римской империи.

Удивительно, но опытный царедворец Констанций, перешагнувший на пути к власти через десятки мертвецов, зять императора, патриций, отец очевидного наследника и в последнее десятилетие соправитель империи, пожелал — возможно, опрометчиво — титула августа. В 421 году Гонорий неохотно дал свое согласие и назначил полководца соправителем. Констанций умер том же в 421 году, всего через полгода после своей интронизации, — говорят, от болезни. Титул августа Константинополь за ним не признал.

Сделаем отступление от общего сюжета и поясним особенности карьеры и службы на высших должностях в поздней Римской империи.

Людей продвигали с учетом строгого баланса потребностей практических и политических. Нельзя было допускать усиления какой-то одной группировки, зато полезно было иметь в распоряжении людей, обязанных покровителю и благодарных ему. Следовало вовремя замечать возвышение потенциальных соперников и немедленно проводить контрходы.

На высотах империи карьера чаще всего была игрой с нулевой суммой, в которой победа приносила богатство, власть и недосягаемый статус, а проигравший лишался всего, в том числе жизни. С подачи Стилихона казнили Руфина и Евтропия, потом был казнен сам Стилихон, спасший империю, а затем убили Олимпия, погубившего Стилихона. Не надо ужасаться — по тем временам это была обычная, рутинно необходимая практика.

На вершинах власти неудачника не спасала и отставка, которая в поздней Римской империи была редкостью. Отход от активной деятельности неминуемо навлекал на «отставника» месть бесчисленных врагов и завершался конфискацией имущества с непременной казнью.

Семьи высших сановников тоже находились под ударом: в случае неуспеха имущество проскрибировали, жен и детей зачастую убивали, как убили жену, сына и родственников Стилихона. Жизнь не гарантировалась даже детям императоров: если за царственными потомками не стояло мощной придворной или военной группировки, по смерти отца они порой тихо исчезали, и никто не спрашивал, куда именно.