После пламени. Сборник - [11]

Запрет Валар — и испуг Эонвэ, стоящего перед разъярённым Феанором. Посланец Манвэ вовремя понял, что лучше не спорить с тем, кто владеет Силой Пламени.

Альквалондэ. Наивные тэлери, надеющиеся словом удержать того, перед кем сейчас даже Валар предпочитают благоразумно отступить. Резня. Кровь, смерть — и гнев, находящий выход, находящий наслаждение в убийстве. «Уничтожить всякого, кто встанет на пути к Сильмарилам!».

Буря. Корабли, поворачивающие назад, к Валинору.

Намо. Приговор, исполненный не ненависти, но горечи. Не проклятие, но пророчество. Слова о гибельнейшим из путей, с которого ещё можно свернуть. «И от предательства родича родичем, и от боязни предательства всё, созданное ими, рассыплется в прах. Изгнанниками станут они навек».

Араман. Тайное отплытие. Первое предательство в безнадёжном пути.

Белегаэр. Оссэ, мстящий за убийство тэлери. Он не знал, что Феанор — давно уже не эльда…

Лосгар. Мастер, забывший о том, что корабли тэлери — столь же живые творения, как нолдорские камни. Как Сильмарили. Мастер, уничтожающий — живое. Лебединый плач кораблей, гибнущих в пламени. Маэдрос, на коленях умоляющий отца не делать этого.

⁂

— Ну а дальше ты знаешь…— Феанор откинулся на высокое изголовье; его лоб был покрыт крупными каплями пота.

Мелькор сидел, обессиленно уронив руки на колени и зажмурившись. Один-единственный разговор, всего-то несколько слов, понятых превратно,— и тронулась лавина, покатилась вниз, набирая скорость, сметая всё на своем пути, каждое мгновение захватывая новые жертвы, и не остановишь её уже ничем. Поздно.

Не остановишь?

Тёмный Вала еще не вполне оправился после увиденного-почувствованного, а острый ум его уже работал, ища выход из безвыходного, казалось бы, положения.

Должен быть способ остановить.

Должен.

Гибельное движение лавины началось с малого камешка.

Вернее, с Камней.

С Сильмарилов.

И если…

— Если, — сказал Мелькор вслух,— я предложу Маэдросу один из Камней, как ты думаешь, согласится он принять его в качестве выкупа?

От изумления Феанор медленно сел, позабыв об угрозе оказаться привязанным к ложу.

— Ты действительно намерен это сделать? — его голос прерывался, словно ему не хватало воздуха.

— Я хочу прекратить войну,— твердо ответил Мелькор.

У Феанора мелькнула мысль, как он сам, связанный Клятвой, будет жить бок-о-бок с Мелькором? Государь нолдор прогнал эту мысль как самую несвоевременную из возможных.

— Если ты отдашь Маэдросу Сильмарил,— Феанор размышлял вслух,— это освободит его от Клятвы. Сочтёт ли он Камень выкупом за мою «смерть» и за смерть Короля… не знаю, и скорее всего — нет. Но — получив Сильмарил и связав себя мирным договором — он будет вынужден остановиться. А вот тогда… тогда…— нолдо покусывал губы, что выдавало крайнее напряжение,— тогда с ним должен буду говорить я. Подожди, не перебивай! Я понимаю не хуже твоего, что ни поговорить лично, ни послать осанвэ я не могу… не смогу теперь: Маэдрос не поверит. Но ведь можно осторожно коснуться сознания… привидеться, так сказать. Явиться во сне. Отцовой тенью пройтись перед сыном. И — объяснить, что о мести надлежит забыть навсегда.

Феанор откинулся на ложе, поморщился — он в очередной раз не рассчитал свои силы, и ему стало заметно хуже. Да ещё и боль Мелькора, которую он не может не чувствовать теперь…

— Только я одного боюсь…— выдохнул нолдо,— боюсь, что наши рассуждения не стоят ничего. Маэдрос не согласится на переговоры. Если бы он заранее знал, что ты предложишь ему Сильмарил как выкуп… тогда — может быть…

— Хм… Думаю, согласится. Тебя нет — бремя ответственности за судьбу нолдор легло на плечи Маэдроса внезапно. Ему выгодно потянуть время: вы прибыли недавно, ваши позиции уязвимы, всех моих возможностей он не знает. Так почему бы не поговорить со мной?

Мелькор встал и прошёлся по комнате.

— Сильмарил он возьмёт, я думаю. Вы, эльфы, не привыкли к крови. Для вас эта война первая. Полагаю, Альквалондэ и Лосгара Маэдросу должно было хватить с лихвой. Да еще и проклятие Валар. Нолдор, в сущности, загнаны в угол. Победить нереально, отступать некуда. И когда я предложу Маэдросу возможность освободиться от губительной Клятвы, мир, земли на юге…

Тёмный Вала усмехнулся:

— Согласится, куда он денется.

Он снова уселся в кресло.

— А когда я заключу с твоим сыном мир, ты действительно сможешь поговорить с ним. Только надо, чтобы Маэдрос был готов к этому разговору. Тогда он, возможно, сумеет понять тебя.

— «Загнаны в угол»…— Феанор недобро усмехнулся.— Ты уже насмотрелся, чем стал я, будучи загнан в угол. А Маэдрос сейчас чувствует себя на моём месте. То есть — много ярости и ни капли благоразумия. Или я не знаю собственного сына…

Мелькор уже открыл рот, чтобы возразить, но внезапно замер, словно прислушиваясь. Наконец, удовлетворённо кивнул и одарил Феанора торжествующим взглядом:

— Талло вернулся. Маэдрос согласен на переговоры.

Глава 2 Сын

1

Я не мог понять логику поступка Маэдроса. Благоразумие? — только не это! Я знал цену рассудительности и благоразумия своего первенца. Он лучше моего умел носить маску. Вежливый и сдержанный для всех, на самом деле он был решительнее Карантира с Келегормом, вместе взятых. Просто они не никогда не таили свой неукротимый нрав, а Маэдрос умел выглядеть благовоспитанным сыном.