Послание к Римлянам - [6]
В этом Барт заходит куда дальше историцистов с их релятивизацией истории. Он стремится поместить Бога вне пределов любой концептуальной схемы, доступной нашему пониманию. Даже апофа-тическое богословие ни на шаг не приближает нас к пониманию Бога. «Бог всегда за пределами понимания человека; всегда новый, далекий, странный, бесконечно превосходящий все наши представления, невидимый, непознаваемый, никому из нас не принадлежащий. Кто говорит о Боге, говорит о чуде... Понимание Бога для человека есть нечто... невозможное, неслыханное, чудо, парадокс». Бог есть неведомый Бог; если Он хочет открыться нам, то делает это сам, ибо человек не способен к познанию Бога. Знание Бога может быть лишь тем, что Барт называет «невозможной возможностью веры». Однако даже в своем откровении Бог никогда не бывает непосредственно доступен нашему пониманию. Откровение должно оставаться отличным от своей «передающей среды». Откровение - всегда деяние Божье, которое не следует смешивать с земными средствами и орудиями этого деяния>21.
Богословие Барта в «Послании к Римлянам» полно тем, что сам он называл «пафосом (чувством или сознанием) расстояния». В предисловии ко второму изданию Барт писал: «Если у меня есть система, она состоит в одном: я, как только могу, стараюсь беспрерывно держать в уме и положительную, и отрицательную сторону того, что Кьеркегор называл «бесконечным качественным различием» между временем и вечностью. «Бог на небесах, а ты на земле». Отношение этого Бога к этому человеку и этого человека к этому Богу - вот в чем, на мой взгляд, заключается тема Библии».
Каково же значение этого «диастаза» (разрыва), качественного различия между временем и вечностью? Для Барта оно означает невозможность для человека собственными силами понять библейского Бога или отразить праведность Божью в своем поведении. Подводя итоги учению о радикальной инаковости Бога, о «совершенно другом» Боге, Мак-Кормак сводит воедино несколько фраз из «Послания к Римлянам» Барта: «Бог стоит над всеми контрастами и противопоставлениями мира сего, будь то противопоставление природы и духа, материального и идеального, тела и души, конечного и бесконечного. Бог не бесконечен! Бесконечность - лишь проекция конечности: конечность, освобожденная от своих ограничений и вознесенная на более высокий уровень бытия. Это понятие не имеет ничего общего с абсолютно свободным и творческим началом всего. Бог вечен, но не бесконечен»; «начало, но не первопричина»; «Творец всего видимого и невидимо-го»>22. Позже сам Барт полагал, что такое одностороннее подчеркивание радикальной инаковости Бога было необходимо, как противовес одностороннему подчеркиванию непрерывности между Богом и высочайшими стремлениями человека у либералов. Если Бога возможно заключить в человеческую религиозность, отсюда один шаг до теории Фейербаха о вере в Бога как проекции человеческих желаний. Фейербах заявлял, что атрибуты Бога в действительности принадлежат человеку. Барт видел, что либеральное богословие уязвимо для критики Фейербаха, поскольку для либералов Бог - это, в сущности, человек, только с голосом погромче. Истинной темой богословия XIX века, по Барту, было подспудное обожествление человека. Единственным выходом из фейербаховского тупика стало для Барта утверждение пропасти между Богом и человеческой культурой, понимание Бога не как «человека с большой буквы», а как «абсолютно Иного».
Но если Бог - «абсолютно Иной», что же можно сказать о таком Боге? Если между временем и вечностью, между Богом и человеком лежит непреодолимое качественное различие, выходит, что мы ничего не можем о Нем говорить? Для преодоления этого кризиса богословского языка Барт обратился к диалектике.
Обычно считается, что диалектика начинает с отрицания, а затем переходит к утверждению того, что выживает под гнетом отрицания. Однако диалектика не обязательно должна воспроизводить трехшаговую форму тезиса, антитезиса и синтеза (отрицания отрицания), обычно ассоциируемую с Гегелем. Такой взгляд на диалектику не поможет нам понять то, что разумел под диалектикой Барт.
Диалектика для Барта - парадоксальная возможность говорить о том, о чем говорить нельзя, ибо предмет богословия, Бог, не может быть объективирован в человеческих утверждениях. «Послание к Римлянам» посвящено проблеме познания Бога: как может неведомый и непознаваемый Бог, о котором пишет Барт, сделаться познанным? В лекции, прочитанной вскоре после выхода в свет второго издания «Послания к Римлянам», Барт сформулировал эту мысль с предельной отчетливостью: будучи богословами, мы обязаны говорить о Боге, но, будучи людьми, на это не способны. Богословие -«невозможная возможность». Иначе говоря, богословие невозможно для человека, но возможно для Бога. Бог есть тот, кого мы не знаем; если мы должны познать Бога, Он сам открывает нам себя. Однако это не означает, что Бог в своем откровении становится идентичен какому-либо предмету нашего мира. В «Послании к Римлянам» Барт применяет диалектический метод, почерпнутый из изучения Платона и Кьеркегора. Человек грешен, Бог бесконечно инаков, а это означает, что Божья истина и человеческая мысль не могут просто совпасть. Парадоксальные истины откровения Бога возможно объять только усилием веры.
В коротких отрывках, собранных в «Мгновениях», Барт ярко и неожиданно говорит о Боге и мире, о вере и жизни, освещая вечные вопросы с новой стороны. Это тексты, которые направляют; тексты для размышления; «путеводитель по жизни», помощь и поддержка на каждый день; это пропилеи к творчеству Карла Барта.
Швейцарский протестантский богослов Карл Барт (1886–1968) написал эту работу на излете академической карьеры, первоначально она была конспектом его лекций. В книге автор размышляет о том, что значит быть теологом и какова природа евангелической теологии. Он считал эту книгу своей «лебединой песнью», кратким отчетом в том, чему он учил и что отстаивал в области евангелической теологии.Книга впервые публикуется на русском языке и будет интересна студентам богословских учебных заведений, служителям церквей и всем, кого интересуют богословие и религиоведение.«Теология — это одна из тех, обычно именуемых "науками" человеческих попыток воспринята некий предмет или предметную облаете как феномен, причем тем способом, который они задают сами, понятв их смысл, описать их во всем многообразии их существовав На обложке использован фрагмент триптиха М.
Карл Барт (1886–1968) — один из крупнейших религиозных мыслителей нашего времени, классик протестантской теологии XX века, автор фундаментального девятитомного труда «Церковная догматика». Лекции, положенные в основу «Очерка догматики», предназначались широкой студенческой аудитории — не слишком искушенным в вопросах теологии слушателям, что сделало книгу доступной и неподготовленному, но интересующемуся христианской догматикой читателю.
В настоящем выпуске «Трудов ГМИР» публикуются материалы конференции «Феномен паломничества в религиях: Священная цель, священный путь, священные реликвии» (2008), а также статьи, посвященные изучению отдельных собраний ГМИР, истории религии и секулярных идей в России, Западной Европе и Индии. Издание рассчитано на историков, философов, археологов, искусствоведов и музейных работников.
Утро встает над городом. Звонок первого трамвая эхом отдается в воздухе. Вот появился на улице одинокий пешеход. А через несколько минут их уже много. Идет трудовой люд Одессы. Скоро на фабриках и заводах начнется рабочий день. Среди этих людей, спозаранку торопящихся на работу, каждое утро можно встретить и Ростислава Александровича Багмута, человека с необычной и сложной судьбой. Внешне он такой же, как все: днем стоит у станка и волнуется о том, чтобы книга, которую завтра возьмет в руки читатель, была нарядна и красива, а вечером его можно увидеть в клубах, выступающим перед большой аудиторией, или просто в кино, в театре, на залитых огнями бульварах и площадях большого города.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Издание приурочено к 630-летию со дня кончины Алексия, Митрополита Московского. В первой части повествуется о главных вехах жизни святителя и егоединомышленника, друга и соратника – Сергия Радонежского: начиная с участия в объединении Русских Земель, которое было положено при московских князьях Данииле Александровиче и Иване Даниловиче (Калите), и заканчивая наставничеством молодого князя Дмитрия (Донского) в политических и духовных премудростях.Вторая часть издания посвящена деяниям тески Митрополита Алексия – Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, и истории Богоявленского кафедрального собора в Елохове по информации собранной в главных московских архивах.
Последним столпом и одним из самых замечательных предписаний Ислама является хадж, или паломничество в Мекку. Совершение хаджа обязательно хотя бы один раз в жизни, для каждого мусульманина (будь то мужчина или женщина), если он здоров психически и физически и располагает финансовыми возможностями.В этой книге вы сможете узнать почему каждый мусульманин должен совершить хадж, а также куда отправляются люди в паломничество и что необходимо делать во время хаджа.
Пауль Тиллих (1886–1965) — немецко-американский христиански мыслитель, философ культуры. Основные проблемы творчества Тиллиха христианство и культура: место христианства в современной культуре духовном опыте человека, судьбы европейской культуры и европейского чловечества в свете евангельской Благой Вести. Эти проблемы рассматривг ются Тиллихом в терминах онтологии и антропологии, культурологии и ф» лософии истории, христологии и библейской герменевтики. На русски язык переведены «Теология культуры», «Мужество быть», «Динамика веры «Христианство и встреча мировых религий» и другие произведения, воше; шие в том «Избранное.