Послание к Римлянам - [2]

В предисловии к первому изданию 1919 г. Барт писал: «у этой книги есть время, чтобы подождать». Прошло почти 90 лет после первого издания книги в 1919 г., и только теперь, после длительного периода «ожидания», российский читатель имеет возможность ознакомиться с ней в русском переводе. Хочется надеяться, что этот труд - один из величайших памятников христианской мысли XX в. - будет интересен всем, задумывающимся о Боге, бытии мира и человека.

Владимир Хулап Библейско-богословский институт св. апостола Андрея, 12 июля 2004 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ К РУССКОМУ ИЗДАНИЮ

Публикация «Послания к Римлянам» Карла Барта на русском языке - знаменательное событие для российского богословия. Именно эта книга обозначила решительный разрыв с либеральным богословием XIX столетия - богословием Шлейермахера и Гарнака - и произвела переворот в богословии XX века. Действие «богословской революции» Барта ощущается до сих пор: именно к Барту обращаются современные богословы в поисках новых направлений в нынешнем постмодернистском мире.

Джон Франк в своем недавнем обозрении нескольких интерпретаций отношения Барта к постмодернизму пишет: «Когда будущие историки оглянутся на развитие богословия в XX веке, едва ли можно сомневаться, что перед их мысленным взором, подобно горе, возвышающейся над низинами, прежде всего предстанет Карл Барт -наиболее значительный и влиятельный богослов эпохи»¹. Первая опубликованная книга Барта - комментарий на Павлово «Послание к Римлянам», впервые вышедший в свет в 1918 году и полностью переработанный в 1922 году, при выходе книги вторым изданием, бросил вызов всем основным положениям либерального богословия XIX века - богословия, которое сам Барт впитал от своих учителей в Берлине и Марбурге. «Послание к Римлянам», как заметил католический богослов Карл Адам, взорвало богословский мир и радикально изменило направление развития богословия в XX столетии. Самому же Барту оно принесло всемирную славу и вознесло его, провинциального пастора из небольшого индустриального города, к преподаванию в университетах Геттингена, Мюнхена и Бонна. Когда же его изгнали из Боннского университета за отказ приветствовать Гитлера, не прошло и двух дней, как Барт получил место профессора богословия в университете Базеля.

Даже критики, не согласные с Бартом, признают превосходство «Послания к Римлянам» над всеми богословскими работами XX века.

Почти сорок лет назад Хайнц Царнт признал, что «Послание к Римлянам» Барта - «самый важный из написанных в XX столетии богословских трудов... Порой он достигает силы пророчества, ни с чем не сравнимой энергии; кажется, он написан почти в экстазе»². Джордж Стайнер, выдающийся литературный критик из Кембриджа, обсуждая книгу Барта в «Литературном приложении к “Таймс”», пишет: «Эта работа, как никакая другая, ставит Барта вровень с Августином, Паскалем и Кьеркегором». «Чтение Барта, - признается он далее, - дает небогослову и даже нехристианину важнейший опыт социально-политического видения, прививку бескомпромиссной, почти безжалостной серьезности, облекающей в радикально современные термины потрясающую тайну пророчества, которую мы угадываем в некоторых голосах Ветхого Завета. Чтение этой книги -разговор с необыкновенно сильным и ярким человеком»³.

Джордж Хансингер, известный специалист по творчеству Барта, в своей книге «Как читать Карла Барта», вышедшей в свет более десяти лет назад, присоединяется к этим мнениям. Хансингер признает, что Барт намного превосходит всех прочих богословов XX столетия, и сокрушается о том, что интерес к этому автору до сих пор довольно ограничен. Однако в последнее десятилетие, кажется, многое изменилось - и это рождает надежду на будущее. Как замечает Франк: «В наши дни повсюду заметно возрождение интереса к изучению Барта. Регулярно появляются книги, статьи, диссертации по богословию Барта; североамериканское Общество Карла Барта процветает; недавно основанный Центр изучения Барта при Принстонской богословской семинарии занимается продвижением его идей как в научных, так и в церковных кругах. Но самое радостное в этом, как замечает Джон Уэбстер, то, что Барта читают - и читают in extensio»⁴.

Стало уже почти привычным встречать имя Барта рядом с именами Августина, Лютера и Кальвина. О его огромной «Церковной догматике» (более 9000 страниц, в основном мелким шрифтом) католический богослов Ганс Кюнг замечает: «Какое богатство мысли в учении о Боге, о творении, об искуплении - богатство, которому, кажется, с течением времени предназначено стать основой не лютеранского или реформатского, но вселенского богословия! Какая сила систематизации! Что за глубина проникновения совершенно оригинального взгляда на такие центральные вопросы богословия, как диалектика свойств Божьих, связь между творением и заветом, время и вечность, Израиль и церковь, христология и антропология и, наконец, этика свободы перед Богом!»⁵ Несмотря на значительные разногласия с Бартом, Кюнг признает, что «богословие Барта очень важно. Мы не можем избежать его объективного рассмотрения»⁶.

И в самом деле, может ли не заслуживать внимания богословие Барта, вдохновившее таких католических богословов, как Ганс Урс фон Балтазар, Ганс Кюнг, Анри Буйар и другие, на написание объемных трудов об этом протестантском богослове? По мнению Кюнга, это связано с тем, что богословие Барта никогда не забывает о своей центральной теме, то есть о «Боге, в Иисусе Христе милосердно повернувшемся лицом к человечеству. А поскольку Бог, ставший видимым, распятым за нас и ради нас воскресшим Иисусом, составляет центральную тему, богословие [Барта] способно также защищать границы и разделения, позволять Богу быть Богом, а человеку - человеком. Богословию [Барта] знакомы и тьма, и зло, и бренность мира сего; однако во всем, что он говорит, звучит огромное доверие к благому и милосердному Богу, за которым в конце концов останется последнее слово»