Портфель чемпиона - [3]

Воронухин боялся потерять собаку. Она стояла на островке безопасности, повернувшись к нему хвостом.

Автобус двинулся дальше. К окнам прилипли пассажиры, расплющив о стекло носы — им собственными глазами хотелось увидеть человека, который чуть не попал под колеса. Они увидели не только Воронухина, но и постового милиционера рядом с ним.

— Разве вас не учили в школе, молодой человек, что нельзя перебегать улицу под самым носом у машин? — строго спросил милиционер.

— При чем тут школа… — огорченно махнул рукой Воронухин. — Ушла из-под самого носа… Какой кадр…

Он так горько сказал это, что милиционер подобрел. Он дружески наклонился к Воронухину и шепнул, показывая глазами вслед девушке со спортивной сумкой через плечо:

— Значит, не судьба… Вам еще предстоит встретить одну-единственную… Я на этом перекрестке четыре года стою и, поверьте, жизнь знаю…

— Какую единственную? — не понял Воронухин.

— Понятно, какую? — подмигнул милиционер. — Девушку…

— Какую девушку… — Воронухин ткнул себя в живот, где висел фотоаппарат. — Собака с портфелем! Шла через дорогу роскошная собака с роскошным портфелем в зубах… Я третий день ищу кадр для воскресного номера!

— А-а-а… — уважительно кивнул милиционер. — Чего же молчали-то… Знаю я вас, корреспондентов! Лихие люди! Я одного как-то осенью с крыши троллейбуса снимал. Залез улицу сверху сфотографировать, а слезть не может… А собака-то какая? Я тут многих знаю…

— Вон… под деревом сидит… — махнул через дорогу Воронухин. — Рыжая!

Милиционер прищурился, разглядывая собаку и сказал:

— Это Нюшка. Ничего пес, симпатичный… Но для газеты можно и получше найти. У меня у самого сеттер…

— Дело не в красоте… Она портфель через дорогу несла…

— Это она кому-нибудь из ребятишек. Ну, если уж вам именно Нюшка понравилась, сейчас все организуем.

Милиционер вышел на середину улицы и поднял вверх полосатую палочку. Машины урча остановились. А он сказал собаке в мегафон:

— Нюшка, вперед!

Воронухин опять опустился на колено и несколько любопытных граждан пристроились за спиной. Но собака сидела под деревом возле портфеля и не собиралась никуда идти.

— Нюшка, бессовестная твоя морда! — крикнул милиционер. — Ты роняешь честь нашего переулка! Сказал, иди!

Слова про честь переулка разбудили Нюшкину совесть. Она нехотя встала, взяла портфель и направилась через дорогу. Воронухин успел щелкнуть восемь раз, пока Нюшка не добралась до тротуара и не припустила в сквер.

— Ну как? — спросил милиционер сквозь шум мчавшихся по улице машин.

— Спасибо… — улыбнулся Воронухин.

— Когда читать?

— В воскресенье!

Глава 3

В квартире Бабуриных царил страшный переполох. Начался он с того, что бабушка узнав, что у Ромы украли портфель, выронила из рук супницу из саксонского фарфора. Супница была старше бабушки. На перламутровом боку — картинка: пастушка в черном корсете и пастушок с дудкой танцуют на зеленом лугу. Бабушка смотрела на эту картинку и вспоминала свою молодость.

Когда понурый Рома приплелся домой, бабушка как раз несла суп из кухни в комнату. Она сразу догадалась про неприятности, по Роминому лицу. И бабушка осторожно спросила:

— Ромашок? Ты никогда не опаздывал к обеду… Что-нибудь случилось?

Рома без всякой психологической подготовки, даже не пододвинув бабушке табуретку, бухнул:

— У меня украли портфель…

Три слова обрушились на бедную бабушку, как шквал, как буря, как землетрясение. Руки ее разжались, и супница из саксонского фарфора рухнула на пол. Звон осколков сопроводил фейерверк из вермишели. Куриная нога взлетела на туалетный столик перед зеркалом. Пастушка навсегда разлучилась со своим пастушком.

На шум вышел дедушка. Он протер очки краем фланелевой рубашки, увидел Рому в облепленных вермишелью брюках и спросил:

— Два по физкультуре? Планку сбил?

Дед знал, что со спортом Рома не в ладах.

Бабушка не дала внуку рта открыть.

— Если бы планку… — плачущим голосом сказала она. — У мальчишки портфель украли…

Дед рухнул на полку с обувью, сплющив выходные мамины туфли.

Ромин портфель был необыкновенный. Из настоящей крокодиловой кожи с двумя замками и металлическим ромбиком на крышке, где были выгравированы торжественные слова: «Роману Бабурину в день первого юбилея». Портфель подарили Роме год назад, летом, когда ему исполнилось десять лет.

— На тебя что — напали хулиганы? — спросила бабушка, все еще стоя в луже супа.

— Надо было вцепиться в ручку и кричать! — перебил ее дед. — Были же там, наверное, дружинники или какие-нибудь взрослые…

— На меня никто не нападал… Портфель лежал на стуле, а потом исчез…

— Кто-то сбаловал… — возмутилась бабушка. — Завтра пойду и всем хулиганам оборву уши. Учится человек, старается, нет… надо подножки ставить. Куда дирекция смотрит!

— Уши она оборвет… — хмуро заметил дед. — Лучше вермишель смети веником. — Он взял с туалетного столика куриную ногу и стал ее задумчиво обгладывать. — Ладно… Будем жить дальше…

— А как мне уроки завтра учить? — прохныкал Рома. — В портфеле учебники, тетрадки…

— Не падай, внук, духом! — приказал дед, натягивая суконные боты. — Если дед берется за дело, оно будет в шляпе!

И он заглянул на дно старой шляпы, где когда-то сияла атласная этикетка с таинственным словом «Париж», которая превратилась с годами в засаленную тряпочку. Дед водрузил шляпу на голову и бросил на ходу: «Я в школу…»