Порочная игрушка - [23]

Но больной ублюдок, вероятно, позже будет дрочить с мыслями о ней.

Обычно мне все равно.

Однако, с Банни все по-другому.

Она моя.

— Ты хорошо пахнешь, — бормочу ей в ухо. — Хочу тебя попробовать.

Пальцами она скользит по моей шее и тянет меня к себе, ее горячее дыхание щекочет мое ухо:

— Так попробуй.

Обрушиваю поцелуй на ее пухлые, накрашенные губы. Небольшой стон вырывается из нее, и это напоминает мне о том, как я взял ее пальцами два дня назад в самолете. Такая мягкая и сладкая. Обычно, я жду неделю, прежде чем трахнуть свою игрушку, потому что хочу, чтобы она освоилась в доме и привыкла к распорядку. Но не с Банни.

Она нужна мне.

И как можно скорее.

Игрушка целует меня в ответ с удивительной застенчивостью для платной шлюхи. Она не похожа на игрушки, которые старались изо всех сил произвести на меня впечатление своей новой внешностью и навыками эксперта в поцелуях. Эта же целует меня с неуверенностью робкой любовницы, как женщина, которая наслаждается поцелуем с желанным мужчиной, но не совсем уверена, что делает это правильно. Я поглощаю ее. Поцелуем доказываю, что владею ею. Показываю каждым движением языка, каждым погружением в рот, что она принадлежит мне, что я тут эксперт.

Раздается звонок, оповещая о гостях, и я отрываюсь от ее губ с характерным звуком. Ее щеки раскраснелись, и она опускает взгляд, под темными ресницами скрывая свои зеленые глаза. Она самая сексуальная, черт побери, игрушка, которая у меня когда-либо была.

— Сожалею, что нет времени обучить тебя перед тем, как придут гости, — лгу я. Мне не жаль. На самом деле, я люблю смотреть, как мои игрушки испытывают неловкость за столом. Как они мучаются вопросом, какую именно вилку нужно использовать для салата. Как они неподобающе ведут себя во время ужина. И как растет их смущение, когда мои друзья и клиенты смотрят на них, не скрывая отвращения. Они заслужили это за то, что такие же глупые шлюхи, как моя мать. Банни тоже заслуживает это.

— Что ты имеешь в виду под «обучить меня»?

Пожав плечами, я направляюсь к двери кабинета.

— Этикету, Банни. Я знаю, для тебя это будет тяжело. Несмотря на то, что выглядишь, как сокровище, по сути — ты дешевка. Но со временем ты научишься. Только не сегодня. Сегодня тебе придется быть посмешищем на ужине.

Внезапный судорожный вздох позади вызывает у меня улыбку. Я получаю удовольствие от унижения, заставляя моих игрушек чувствовать свой позор. Даже эту: другую, красивую и сбитую с толку. Она заслужила это. Они все это заслужили.

К тому времени, как мы входим в прихожую, Дюбуа уже открыл входную дверь и помог гостям снять верхнюю одежду.

— Добрый вечер, Тревор. — Я пожимаю его руку. Он высок и красив, но всего лишь симпатичный мальчик. Я могу раскрошить его череп голыми руками, если у меня появится такое желание. Пару раз оно, определенно, у меня появлялось. Если бы его работа в FTL не была хорошей, я давно бы уже пустил его на консервы.

— Добрый вечер, мистер Кеннеди. — Его голос гладкий как шелк. Любопытный взгляд следует за мою спину, и хищная улыбка появляется на его лице, когда он разглядывает мою игрушку. — Кто это тут у нас?

Не обращая внимания на Гленн и Джамала, я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как Тревор шагает к Банни. Прежде чем могу его остановить, он прикасается к ней. Они просто пожимают руки, но то, как он делает это, отдает сексуальностью. Ему нравится моя игрушка. Гребаный ублюдок хочет мою игрушку.

— Тревор, Гленн, Джамал, — говорю я сквозь зубы. — Это Банни.

Банни приоткрывает рот и в ужасе смотрит на меня. Что?! Она действительно думала, что я представлю ее моим сотрудникам Джессикой?

— Зайчик (Примеч.: в пер. с англ. Bunny — Зайчик), — мурлычет Тревор, — как мило.

Дюбуа, должно быть, почувствовав мою надвигающеюся вспышку гнева, мишенью которой станет Тревор, скорее ведет их в столовую.

— Кристина приготовила отличный ужин. К сожалению, она обожгла руку, и ей пришлось уехать, чтобы получить неотложную помощь. Прислуга из агентства будет обслуживать нас сегодня вечером.

Трио следует за Дюбуа, но Банни остается, сердито хмурясь. Когда они выходят за пределы слышимости, она шипит на меня:

— Банни? Разве так трудно представить меня Джессикой? А?

Я подхожу к ней и хватаю пальцами за подбородок. Ее глаза округляются, но она не боится. Мне любопытно, почему я не пугаю ее. Я пугаю каждую из моих игрушек. И найду способ, чтобы, в конечном счете, преследовать ее в ночных кошмарах.

— Потому что под моей крышей ты Банни. Помнишь? — Я взбешен. — Или ты забыла, потому что мозг наркозависимой шлюхи слишком измотан? Позволь напомнить тебе.

Она визжит, когда я хватаю ее за локоть и затаскиваю в кабинет. Оказавшись внутри, я толкаю ее в кресло напротив стола и иду к шкафу, чтобы найти контракт. Он заперт вместе с другими истекшими контрактами. Хватаю нужную папку и возвращаюсь к ней.

— За пятьсот тысяч ты согласилась жить со мной. Согласилась отзываться на все имена, какими я, блядь, захочу тебя называть. Согласилась носить то шмотье, которым я тебя обеспечиваю. Согласилась обучаться любому навыку, который, по моему мнению, подходит тебе больше всего. Ты согласилась на все это.