Порабощение - [9]

Фиц присвистнул:

– Так вот как… И долго работала?

– Все пять лет, пока ее не отсеяли. Я знала, что мы умираем очень рано, но никогда ни с кем не говорила на эту тему. А недавно встретила Син – ты ее тоже знаешь – и она сказала точное число. Мне тридцать лет, понимаешь? Если повезет, проживу еще пять. Моей дочери пять. Простая арифметика, даже любой идиот подсчитает мои до крайности невыгодные цифры. И что за перспективы с такими делами у моей дочери?

– Это я уже понял. Что еще? Почему ты пристала именно ко мне? Если бы на моем месте был кто-то другой, то тебя могли бы закопать прямо за дверью кухни и прикрыть могилу мусорным баком. Никто не стал бы тебя искать.

– Я знаю. Но разве есть выбор у женщины, дочь которой рискует остаться на улице и умереть от голода или нищеты? Или еще хуже, попасть к каким-нибудь садистам. Если я сдохну сейчас, то она останется одна и произойдет то же самое. Невелика разница. Но если я не начну шевелиться, то она точно потеряет все шансы на сколько-нибудь сносную жизнь. Пока у меня есть время, я буду рисковать и искать пути для того чтобы дать ей хоть что-то.

– Накопишь денег? Их отнимут, едва ты сделаешь последний вздох.

– Знаю. Но я много думала после встречи с Син. Я знаю, как живут простые работницы, такие как я. Я знаю, что происходит с проститутками, да и есть ли такие, кому это неизвестно. О ком бы я ни думала, все влачат жалкое существование и терпят унижения. Выбор здесь невелик, но единственные, о ком я ничего не знаю, это спекулянты. Я заметила, что вы почти всегда хорошо одеты и у вас не бывает потрескавшейся кожи. Вы находите способы жить более или менее достойно. И я хочу знать, что вы делаете.

– В десять лет она вряд ли сможет начать работать.

– Это уже мое дело. Я уверена, что лучше выяснить все, что только можно, чем сидеть и плакать.

– А ты не думала о том, что можешь просто напоить ее отравленной водой, когда почувствуешь, что тебе осталось совсем немного?

Маль подняла голову и засмеялась. Ее смех звучал жутко – в нем было намешано столько всего, что Фиц даже выпрямился, ожидая, что она сейчас бросится на него с кулаками или задерет его когтями насмерть.

– Об этом я думаю постоянно, – отсмеявшись и перестав пугать его, призналась она. – Но я не для того ее родила, чтобы убивать собственными руками. Пока есть возможность искать решение, я буду это делать.

Фиц улыбнулся – на сей раз по-доброму.

– Я часто вижусь с теми, кто работает в Корпорации. Не только потому, что покупаю у них воду, нет. Просто по выходным я работаю там же. Обслуживаю трубы основного водопровода.

Это означало, что его работа не менее опасна, чем должность уборщицы, а может, даже больше. Маль впервые ощутила нечто вроде уважения к этому тоненькому мальчику.

– Поскольку работа не ежедневная, платят мало. Кручусь, как могу.

– Понятно.

– И знаешь, я там кое-что понял. Уже месяц запоминаю рисунок труб с чистой водой. Это сложно, но я решил, что так намного интереснее, чем просто травиться за гроши. Рано или поздно я узнаю, куда ведут тонкие трубы, и тогда доберусь до источника. Я очень хочу узнать, откуда они берут чистую воду. Где расположен этот источник или водохранилище или что там у них такое.

Он, как и Син, называл людей, возглавлявших Корпорацию пространным местоимением «они».

– Хочешь прибиться к общему потоку и воровать воду через отдельную трубу? – удивилась Маль. – Это смело.

– Я еще не знаю, что буду с этим делать. Мы с тобой во многом похожи. Ты ищешь, я ищу. Оба не знаем, что именно. Мы беспокоимся просто для того, чтобы не помереть как все. Правда, у меня пока что больше результатов.

Маль оттолкнулась от стены и даже приблизилась к нему на шаг.

– Каких это результатов ты добился?

Фиц посмотрел прямо ей в глаза, словно взвешивая все за и против. После секундной заминки он сжалился над ней и сказал:

– Среди труб, проходящих под землей, я нашел своего клиента. Это человек, который работает, не выходя на поверхность. Он прячется.

Это было очень интересно. Человек, который прячется под землей? Чем он там занимается? От любопытства Маль даже ощутила легкий зуд в ладонях.

– Син знает об этом?

– Нет. Она не спрашивала. Она просто говорит свое и выслушивает меня. Мы с ней болтаем. Син нашла свой выход – продает воду, копит деньги на старость. Ей больше ничего не нужно.

– Ей как раз и нужно.

Фиц упрямо мотнул головой:

– Она не такая цепкая как ты. И ей не о ком заботиться. И потом, я не могу каждому об этом говорить. Если бы я хотел чего попроще, то покупал бы воду прямо в стенах Корпорации, вместо того, чтобы тащить ее долгими окольными путями туда, откуда она, собственно, и притекла. Этот человек очень боится. Он просто помешан на безопасности. Я соблюдаю его правила, потому что завишу от него.

– И ты не знаешь, что он там делает?

– Нет, – нехотя признался Фиц. – Я боюсь на него давить.

Разумные слова. Маль одобрительно кивнула. За один вечер ей удалось выяснить много интересного, и теперь она собиралась уйти домой, где ее ждала дочь.

Кто-то решился пойти против Корпорации и приняться за что-то нелегальное, выбрав для своих занятий надежно укрытое место – прямо под ногами у «них». Кто-то поселился там, где его никто не сможет найти. Стало быть, есть еще люди, способные проявить инициативу и решиться поплыть против течения? Маль возвращалась домой, обдумывая новый план действий, и она не сомневалась, что ей нужно встретиться с этим человеком.