Попытка контакта - [21]

— Наверно, есть причины, — помрачнел отец.

— Причин нет. Но я давно заметила, что после встреч с тобой Полю не узнать. Это и раньше проявлялось, в ее письмах из Москвы. Можно подумать, что ты подбиваешь ее против Игоря. Не словами, нет, — предупредила она его движение, — до этого ты, конечно, не дошел, а одним своим видом беззаботного гуляки. Она начинает сравнивать, и сравнение не в пользу Игоря.

— Все проще, Лена. Я ее отец, — кротко сказал Ивакин-старший.

— Да, верно, ты ее отец. Но ты сам свою жизнь еще не устроил как следует.

— А как следует, Лена? Подскажи, — мирно попросил отец. Вдруг мне показалось… честное слово… что стоит ему захотеть, и он сможет обнять свою бывшую жену, и она это позволит. Как молния мелькнула в голове… я засмеялся. Но им было не до меня.

— Лет в шестьдесят поймешь, — ответила она. — Может, раньше. А Полю я решила увезти к своей матери. Возможно, и сама поживу там.

Отец мгновенно подобрался, словно перед опасностью.

— Зачем? — коротко спросил он. — Он так ее притесняет?

— Кто? Игорь?

— Ну да.

У Леоновой вспыхнуло лицо.

— Посмей только сказать о нем что-нибудь плохое… — заговорила она, прерывисто дыша.

— Спокойно, Лена! Все, что я о нем думаю, я уже сказал. Он образцово-показательный.

— И в твоих оценках он не нуждается! Не тебе судить его!

— Ну тогда черт с ним!

— Такого человека, как Игорь, поискать! Я выжила только благодаря ему. Я забыла с ним, что такое горе. Он вырастил Полю. У нас сын. Игорь все сделал для нас!

— Памятник ему нужно поставить при жизни, — буркнул отец и покосился на меня: как я там — не выдул ли все вино, не выбросился ли в окошко?

— Да, надо! — сильно сказала Леонова.

— А на кой черт ее увозить, если у вас все так прекрасно? — вскипел отец.

— Ничего не понял! Ничего! Поле не повезло с тобой. А сейчас у нее появился парень в Москве. Он был здесь и уехал. Не удосуживается даже позвонить. Она с ума сходит. Ее спасать надо.

— Черт возьми, Лена, я не умею говорить на таком паническом уровне! Что происходит? Поля обняла и поцеловала меня вчера. Она живая и веселая. У нее лучшие годы. Я не заметил, что что-то угрожает ее жизни. Нет, не заметил!

У Леоновой ослабли плечи; вся она как-то обмякла, словно силы ее покинули.

— Возможно, ты прав, — устало проговорила она. — Я постарела. Я стала осторожной. Но я увезу ее хотя бы ради Игоря. Он заслужил это.

— Он или она? — уточнил отец.

— Он!

Она встала из кресла, собираясь уйти. Вдруг отец порывисто взял ее за локоть.

— Постой, Лена!

— Отпусти меня, пожалуйста.

— По-моему, ты что-то недоговорила.

— Сказала все, что хотела.

— А если бы я не приехал? Что тогда?

Но она уже не слышала его и бегло улыбнулась мне:

— Извини, Костя. Возможно, тебе не стоило это слушать. А может, на пользу, кто знает…

— Конечно, на пользу! — быстро сказал я, облизнув губы; они у меня пересохли. — Еще бы! Помните, Смердяков говорил у Достоевского: «Умные речи и слушать приятно…»? Ваш муж много чего наговорил, да и вы тоже. А ты, отец, все проглотил, не поморщился! Ладно, я за тебя отомщу, раз ты такой добренький! Вызываю вашего мужа на дуэль. Так ему и передайте.

— О черт!.. — простонал отец, скривив лицо, как от боли. Леонова на миг растерялась, затем грустно улыбнулась:

— Видишь, Леня, какой у тебя заступник. Не дает тебя в обиду. До свиданья, Костя.

— Прощайте, мадам, — процедил я сквозь зубы.

Отец бросил на меня свирепый взгляд, будто испепелить хотел, сорвал со стула пиджак.

— Подожди, я тебя провожу. Здесь засилье мегер.

12

Напротив гостиницы — скверик. Я пересек дорогу и зашагал прямо через газон, на котором было запрещено «выгуливать собак». В ту же секунду я увидел свою сестру. Ну да, Полю! У меня зрение что надо, а после полустакана сухого вообще стало орлиным. Она сидела на скамейке около будки телефона-автомата в обществе какой-то блондинки. Обе курили. Они были так увлечены разговором, что не заметили, как я приблизился и встал между ними.

— Привет! — крикнул я им как глухим.

Моя сестра ахнула и вскочила со скамейки.

— Костя! Ты откуда такой? — промолвила она.

— Какой?

— Ну такой, ненормальный, хромоногий, с палкой?

— Я нормальный. Вполне. Я от матери ушел, от отца я ушел и от тебя, сестрица, сейчас уйду.

— Так ты у папы был?

— Ну да. У папы был. С визитом.

— И маму мою видел?

— И маму твою видел. И ученого отчима. Умные речи слушал. Все про тебя да про тебя. Плохо себя ведешь!

— Я хорошо себя веду. Я прекрасно себя веду. Они из-за меня пришли?

— А из-за кого же еще? Я пай-мальчик, со мной никаких забот, одни радости, а ты скандалистка и дебоширка.

— Так я и знала! А почему они поодиночке? Ну ладно, неважно! — возбужденно перебила она сама себя. — Мы тут смотрим, подглядываем, как детективы. Ждали, когда уйдут, понимаешь?

— Брось сигарету! Смотреть тошно.

— Нет, я хочу курить.

— Ладно, дыми. А это кто? — нагло уставился я на блондинку. — Что за небесное создание?

Она и вправду была как не от мира сего: бледнолицая, голубоглазая, с длинными, светлыми волосами.

Моя сестра засмеялась, показав белые, мелкие зубы.

— А ты сам догадайся! Ты же умный. Ну! Попробуй! А ты молчи, пожалуйста, — попросила она блондинку.