Популярные очерки о российских императорах - [6]
Во время пребывания в Голландии Петр особенно тщательно изучал корабельное дело, для чего некоторое время проработал обычным плотником-корабелом на одной из верфей Саар дама. Для большинства посетителей верфи этот высокий черноволосый человек в кожаном фартуке ничем не отличался от других рабочих, и работавшие вместе с ним мастера называли его попросту «плотник Питер». Казалось, что тяжелая работа не утомляет Петра. Но еще более удивительной казалась его любознательность. Однажды ночью Петр в экипаже переезжал мост, который чем-то его удивил. Приказав остановиться, царь со складным аршином в руках полез под своды моста, стал что-то замерять и при свете фонаря заносить данные о сооружении в свою записную книжку. В свободные же дни он любил ходить по Амстердаму — городу каналов и кораблей, посещать рынки, лавочки и мастерские. Там царь научился чинить одежду, узнал, как тачать башмаки, а у местного зубодера научился ловко выдергивать больные зубы, чем впоследствии приводил в ужас своих придворных. Ну а зимой, когда по замерзшим каналам голландцы весело катались на коньках, Петр любил посидеть в трактире за кружкой пива.
В январе 1698 г., оставив Великое посольство в Голландии, Петр перебрался в Англию. Он хотел посмотреть, как живется в этой «всемирной кузнице», увидеть Лондон, познакомиться с великим правителем Вильгельмом III Оранским. Но, как и всегда, главная цель Петра была абсолютно практической: ему разонравилось голландское кораблестроение, и он решил освоить английское. Дело в том, что на голландских верфях многое делалось «на глазок», основываясь на большом опыте мастера. В результате корабль получался, конечно, неплохой, но для быстрого строительства десятков судов в России, что и было нужно царю, найти такое количество опытных мастеров было просто невозможно. Петр понял, что для постройки хорошего корабля недостаточно умело махать топором — нужны знания сложных формул и умение читать чертежи, а этому тогда учили только в Англии.
Царь был потрясен Англией, в особенности ее флотом, самым сильным в мире. Специально для русского гостя Вильгельм III устроил военно-морские маневры и учебный бой, и потом еще не раз, будучи в досаде на нерадивость своих подданных, Петр говорил, что жизнь английского адмирала несравненно лучше жизни русского царя. Впрочем, возможно, и русские подданные могли бы сказать нечто подобное о себе и своих правителях.
Весной 1698 г. царь вернулся в Амстердам и уже вместе с Великим посольством отправился в Вену, затем — в Венецию. Однако вскоре все дальнейшие дипломатические визиты пришлось отменить: из России пришло известие, что взбунтовавшиеся на западной границе стрелецкие полки двинулись на столицу. Вскоре Петр был в Москве.
Какой же вывод сделал Петр после своего «третьего урока» — поездки в Европу? Познакомившись с самыми передовыми и богатыми странами мира, каковыми были тогда Голландия и Англия, он не только оценил всю экономическую и военную мощь западной цивилизации, но и увидел, как благополучно там живут даже простые люди. Ну а практический вывод из всего этого был сделан по-петровски прямолинейный: чтобы сделать Россию такой же, как эти страны, сильной и процветающей, нужно быстро, не теряя времени, перенять с Запада все, что для этого необходимо: промышленность, технику, оружие, книги, одежду, обычаи. С тех пор и до конца жизни эта идея не покидала Петра, и ради осуществления этой своей государственной мечты царь не жалел ни времени, ни денег, ни себя, ни людей, ни России…
Еще по дороге домой Петр получил известие о том, что верный Гордон разбил мятежников, но кровь 1682 г. вновь напомнила о себе, и, вернувшись в августе 1698 г. в Москву, царь начал жестокие расправы — пытки и массовые казни — над уже неопасными для него стрельцами, в которых участвовал сам. Ну а потом, когда со стрельцами было покончено, царь повелел своим боярам остричь бороды и переодеться в европейские одежды: его раздражал даже внешний вид своих подданных, не говоря уже об их мыслях и делах. Этим символическим поступком Петр начал свои великие реформы.
Будучи за границей, Петр внимательно следил за международной обстановкой в Европе и видел, что она становится все напряженнее: правители крупнейших европейских держав ждали, когда умрет престарелый, больной и бездетный испанский король Карл II. На испанский престол претендовали многие, но, в первую очередь, внук могущественного французского короля Людовика XIV герцог Анжуйский. Против неизбежного в этом случае усиления Франции резко выступали Англия, Голландия и Австрия. Приближалась война, позже вошедшая в историю как «война за испанское наследство» (1702–1713). Россия не намеревалась вмешиваться в надвигающийся конфликт, но Петр стремился использовать это обстоятельство, когда обдумывал будущее направление своей внешней политики. А думать было о чем: Россия стояла на распутье.
